Бирюзовая зима

За столом много говорили и смеялись, и хотя я не прислушивалась ни к одному разговору, но на всякий случай смеялась вместе со всеми.

– Тебе не нравится запеканка, Эмили?

Я подняла взгляд и посмотрела на Алену.

– Что вы, вовсе нет. Запеканка восхитительная, как всегда.

– Но ты почти ничего не ешь. Нет аппетита?

– Я сегодня столько печенья съела, – ответила я и даже выдавила подобие улыбки. – И потом, вы же меня знаете – я жду десерта.

– Он того стоит! Шоколадный мусс с ягодами. Готовил мой будущий зять! – Она взглянула на Себастьяна, который, услышав, что говорят о нем, посмотрел на меня. Он сидел прямо напротив.

– О, я прямо-таки заинтригована, – сказала я все с той же натянутой улыбкой и тут же опустила взгляд в тарелку. Подцепив на вилку последний кусочек, я с трудом заставила себя его проглотить – а все остальные накладывали себе вторую, а то и третью порцию. Когда все уже держались за животы и на вопрос, не хотят ли они еще добавки, только качали головами, в кастрюле все еще оставалось не меньше половины запеканки.

– Нужно было взять с собой Энди, – сказал Себастьян Элиасу.

– Точно. Думаю, моя мама – единственный человек, которому удалось бы накормить его досыта.

Я спряталась за своей матерью, которая отгораживала меня от него, словно стена. Когда она наклонялась вперед, я тоже наклонялась вперед, а когда она откидывалась на спинку стула, я повторяла ее движение.

* * *

Когда все закончили есть, Алена встала, намереваясь убрать со стола. Алекс предложила свою помощь, и я тоже стала собирать посуду, но не прикасалась к тарелкам и приборам, которые находились рядом с Элиасом. Когда я принесла на кухню первую стопку тарелок, Алена уже торопилась за следующей. В дверях она чуть не столкнулась с Алекс, которая несла целую башню посуды. Испуганно охнув, они улыбнулись друг другу и разминулись.

Оглядевшись, Алекс заметила, что осталась наедине со мной. Вид у нее сделался такой, словно она предпочла бы поскорее сбежать. Почти неслышно она поставила тарелки на тумбочку.

– Прости, Эмили, – сказала она и повернулась ко мне спиной. – Я не знала, что он приедет.

Я фыркнула:

– Ну разумеется.

– Я говорю правду! – Алекс развернулась ко мне. – Он заявился сегодня после обеда. Без предупреждения.

– Сегодня после обеда? – переспросила я. – Столько часов прошло, а ты так и не дала мне знать. Почему? Дай-ка угадаю: ты уронила мобильник в воду, городской телефон отрубился из-за удара молнии, а километр до моего дома – непреодолимое расстояние, так как обе машины, стоящие в гараже, не завелись, а ноги ты себе отрезала в результате несчастного случая с бензопилой?

Алекс вытаращила глаза и пожала плечами.

– Нет, ничего подобного. Просто если бы я тебя предупредила, ты бы не пришла.

Я требовательно посмотрела на нее: ну хоть сейчас-то сообразит?..

– Ты что, не понимаешь? – спросила я. – Именно поэтому ты должна была меня предупредить!

– Знаю, прости. – Она опустила глаза и стала постукивать ногой по ножке кухонного стола. – Я понимаю, что ты сердишься. Но не можете же вы вечно друг от друга прятаться!

– Алекс, – сказала я, сжимая виски, – это решать мне, а не тебе. Теперь мне придется провести с ним вечер – но кто от этого выиграет? Дело не только в том, что ты поставила меня в очень неприятное положение – главное, что от этого и пользы-то никакой нет.

Алекс опять надулась.

– Но я хотела как лучше…

Я прикрыла глаза.

– Как там говорил Курт Тухольский[3]? «Главный враг добра – не зло, а добрые намерения».

Алекс помолчала.

– Ты злишься на меня? – спросила она наконец и посмотрела на меня снизу вверх.

– Вовсе не злюсь. Но я не ожидала, что ты так меня подставишь.

– Извини.

– Не делай так больше, Алекс. Правда, не надо.

Она кивнула:

– Обещаю.

Едва договорив, она кинулась мне на шею и сжала меня в объятиях. Еще посмотрим, можно ли положиться на это обещание. Только мы перестали обниматься, вернулась Алена.

– Ну что, девочки? – проговорила она, пристраивая еще несколько тарелок на верх посудной башни, которую мы соорудили.

– Помочь тебе с мытьем? – спросила я. При мысли о том, что надо вернуться в столовую, у меня волосы вставали дыбом.

– Что ты, а посудомоечная машина зачем? И вообще это может подождать до завтра, – ответила она.

Алекс подкралась к матери и дернула за платье.

– Ну? – потребовала она. – Скажи уже, как тебе Себастьян? Он классный, правда? Скажи, что классный – ведь он действительно классный. Ну так говори: он классный?

Я округлила глаза. Пожалуй, слово «классный» повторялось слишком часто. Но Алена улыбнулась и положила дочери руку на плечо.

– Да, он классный. Даже очень классный.

– Вот видишь, я же тебе говорила! Его невозможно не полюбить! – Алекс обняла мать, та улыбнулась.

– Вы познакомились с Себастьяном только сегодня? – удивилась я. Все же он не первый год дружит с Элиасом.

– Я его видела лишь однажды, года два назад, и то на бегу. По-настоящему мы познакомились только сегодня, – ответила она.

Я кивнула.