Бирюзовая зима

– Конечно, ты никогда не жаловалась, мы понимаем. – Она подмигнула мне. – Поэтому нам вдвойне приятно наконец-то исполнить твое заветное желание.

– Но… – заикнулась я, глядя на сертификат, который, хоть и не весил почти ничего, но оттягивал руку. – Мама… Папа… Алена… Инго… Я не могу…

– Разумеется, можешь, – перебила Алена и крепко обняла меня. Я беспомощно замолчала.

Сколько бы я ни смотрела на сертификат, мне все не верилось, что это происходит наяву. Еще не раз я предпринимала попытку сказать, что не могу принять такой подарок, и что он слишком дорогой, но мне даже не давали договорить.

Затем я принялась благодарить всех и каждого, хотя по-прежнему не могла понять, чем я это заслужила.

– Ты уже решила, кого возьмешь с собой? – спросил Инго.

– Нет, честно говоря, не успела: искала пропавший дар речи.

Но в голову мне приходил только один вероятный спутник. Я взглянула на Алекс.

– Забудь об этом, – сказал Себастьян и обнял подругу. – Ты очень милая, Эмили, но я не могу отдать тебе Алекс на такой долгий срок.

Я усмехнулась.

– Боюсь, тебе придется. Я буду присматривать за ней и верну в целости и сохранности – обещаю.

Алекс оставалась на удивление спокойна. Вспоминая, как она радовалась туфлям, можно было подумать, что предстоящее путешествие вызовет не меньший взрыв эмоций. Но она лишь сдержанно улыбнулась. Неужели не хочет ехать со мной?..

– Элиас? – позвала Алена.

– М-м-м? – отозвался он, выныривая из своих мыслей.

– Ты для нас не сыграешь?

– Нет, мам, не обижайся, но я сейчас не в настроении.

– Почему же? Мы так хорошо сидим. Ты ведь знаешь, я давно не слышала, как ты играешь, и мне этого не хватает. Сыграй еще раз ту композицию, которую играл сегодня после обеда, – она восхитительна.

Элиас провел тыльной стороной ладони по шерстке Лигейи.

– Прости, мама. Не хочу. Обещаю, что сыграю тебе еще что-нибудь, прежде чем уеду завтра утром, ладно?

Алена огорчилась.

– Как жаль, – сказала она. – Но ладно. Я напомню тебе об этом обещании.

Все снова начали разговаривать, а я чувствовала, как постепенно мое тело покидают ощущения. Звуки становились тише, пока не замолкли совсем. Я уплывала куда-то далеко-далеко, к другим, неведомым берегам. Элиас все-таки согласился сыграть на пианино. Но только в моей голове. Едва мелодия, звучавшая в моих мыслях, подходила к концу, как тут же начиналась снова. Снова и снова. Непрерывно.

Элиас закинул ногу на ногу, пристроив Лигейю на руках. Мой застывший взгляд был устремлен на кошечку. Она смотрела вокруг своими большими черными глазами. Еще вчера она бродила по улицам, беспомощная и никому не нужная. Каково ей очутиться в комнате, заполненной громко говорящими и хохочущими людьми? Возможно, этот новый мир пугает ее.

Тонкие пальцы Элиаса перебирали ее шерстку, щекотали маленький носик. Время от времени Лигейя поднимала голову и взглядывала на него. Казалось, если бы не он, она бы давно забилась в какой-нибудь темный угол.

Я смотрела, как движутся руки Элиаса. Красивые мужские руки всегда меня завораживают. Может, я выдумываю, но, по-моему, глядя на руки, можно почти почувствовать их прикосновение.

Впрочем, если говорить о руках Элиаса, тут и выдумывать ничего не надо. И они пленяли меня так, как ничьи руки не пленяли раньше. Я любила их.

Судя по тому, как Лигейя нежилась и прижималась к нему, она чувствовала нечто подобное.

М-да, подумала я грустно. Гладить он горазд, да только все это ненадолго. Завтра утром, котеночек, когда ты проснешься и обнаружишь, что он уже уехал, ты поймешь, о чем я.

Я ощущала какую-то странную связь между собой и этим маленьким созданием. Мы обе думали, что нашли надежного человека, с которым нам будет спокойно, которому можно доверять и без которого нам жизнь не мила. Но все это – лишь обман. Оглянуться не успеешь, а он уже исчез. И мы еще больше, чем прежде, страдаем от одиночества и собственной ненужности.

Мой взгляд медленно скользил вверх, вдоль пуговиц его рубашки. Какая у него красивая шея, как хочется снова прильнуть к ней… Губы сжаты и не двигаются, а какие они были мягкие, когда прижимались к моим и осыпали меня поцелуями… Слегка щетинистый подбородок, правильные черты лица, а вот и бирюзовые глаза…

Они как будто ждали меня.

Взгляд Элиаса пронзил меня. Так глубоко, словно он стремился заглянуть в самый сокровенный уголок души. Я почувствовала себя так, словно полностью обнажена и в то же время закутана в теплое шерстяное одеяло. Чем дольше я смотрела ему в глаза, тем больше оживало мое тело. В животе защекотало.

«Может быть, ты ему не безразлична и он вовсе не хотел поразвлечься. Может быть, он просто совершил дурацкую ошибку».

Эти слова вновь зазвучали в моей голове.

– Элиас, – позвал Инго.

Я вздрогнула и моргнула. Пристроив локоть на подлокотник дивана, Инго подпер рукой подбородок и рассеянно водил пальцем по губам.

– Я весь вечер ломаю голову, о чем ты хотел со мной поговорить, – сказал он. – Надеюсь, у тебя ничего не случилось? Если это очень важно, можем сейчас пойти в мой кабинет.