Бирюзовая зима

– Есть специальные компьютерные программы, – сказала я. – Фотошоп, например. Там ты легко можешь смастерить групповое фото.

Алена рассмеялась, хотя я говорила серьезно.

– Давай-давай, Эмили. Радуйся, что я не заставляю тебя сперва нарядиться в платье.

Вот уж правда, и на том спасибо – но перспектива попасть на общее фото от этого милее не стала. Сговорились они сегодня против меня, что ли?

Себастьян поднялся, чтобы уступить мне место, но Алена остановила его:

– Нет-нет, куда же без тебя!

Себастьян слегка удивился, но явно обрадовался. Плюхнулся обратно на диван и обнял Алекс.

Алена встала в центре комнаты и подняла фотоаппарат.

– Эмили? Ну что с тобой? Пожалуйста, иди сюда.

– Мне надо в туалет, – пробормотала я.

– Ну в самом деле, как маленькая! – Алена покачала головой. – Потом сходишь. Уж одну минуту-то можно потерпеть.

Я вздохнула и села рядом с Алекс, на то место, где раньше сидела моя мать. Откинувшись на спинку дивана, я сложила руки на груди.

– Эй, плейбой, только тебя дожидаемся, – сказала Алена сыну.

Элиас издал стон, поднялся и пересадил Лигейю на кресло, которое теперь оказалось в полном ее распоряжении. Устроившись на подлокотнике рядом с Себастьяном, он скрестил на груди руки.

Повторюшка!

Алена долго прицеливалась, затем опустила фотоаппарат.

– Элиас, Эмили – улыбочку! – потребовала она. – Вам только черных костюмов не хватает – выглядели бы как Братья Блюз!

Это дурацкое сравнение заставило меня улыбнуться. Алена не медлила: воспользовавшись моментом, она быстро нажала на кнопку.

– Видите? Вот и все. Неужели это было так ужасно?

Да, было.

– Теперь можешь сходить в туалет, Эмили, – продолжила она. – Не хотелось бы неприятных неожиданностей. Хватит с меня и того, что я все время подтираю лужи за Лигейей. – Она хихикнула.

Теперь и я заподозрила, что последний бокал вина для Алены был лишний. Проворчав что-то себе под нос, я встала. Между столом и диваном осталась узенькая щель, которую к тому же перегораживали ноги Алекс. Я начала перелезать через них, раздраженно думая, что придется протискиваться мимо Элиаса, а Алекс не может подвинуть ноги хоть на сантиметр, и вдруг споткнулась. Широко распахнув глаза, я замахала руками, но мир уже несся мимо меня. Я камнем летела вперед и, испуская истошный вопль, уже видела, как сейчас грохнусь на ламинат. В последнюю секунду меня кто-то подхватил. Чьи-то руки.

Я не упала. Руки держали крепко.

Сердце колотилось в горле, я все еще не могла оторвать взгляд от пола, с которым чуть было не повстречалась лбом. Мои волосы успели его коснуться.

– Все в порядке, Эмили? – раздался над ухом голос.

Мой любимый голос.

Это были его руки.

Я часто задышала.

Нет, я не «в порядке». «Порядок», может, и существует в чьем-то мире, но не в моем! Я взмахнула руками, ища опору, нащупала колено Себастьяна и попыталась подняться. Элиас, по-прежнему поддерживал меня и помог встать. Едва утвердившись на ногах, я отвела его руки и сделала неуверенный шаг вперед. И снова едва не упала. Элиас хотел опять подхватить меня, но Алена опередила его и схватила меня за руку.

– Эмили, что происходит? С тобой все хорошо?

– Л-л-лучше не бывает, – отозвалась я.

Я услышала смешки за спиной и, не оборачиваясь, вышла вон из комнаты. Сердце колотилось как бешеное, колени дрожали. Я взбежала по лестнице на второй этаж, ощупью пробралась по темному коридору и наконец нашла туалет. Захлопнув дверь, я изнутри привалилась к ней спиной, словно могла оставить все случившееся за порогом. Накатывала дурнота. Я закрыла глаза.

Его руки касались меня.

Моя грудь вздымалась и опускалась.

Почему он не дал мне упасть? Раньше он не имел обыкновения бросаться на помощь, когда кто-то падал на его глазах!

А с какого перепугу я споткнулась? Вечно считаю ворон – смотрю куда угодно, только не под ноги! Шмыгнув носом, я отлепилась от двери и подошла к раковине, оперлась на нее обеими руками и посмотрела в зеркало. Лицо белое как мел, кожа блестит от пота. Опустив голову, я открыла кран. Только когда вода пошла такая ледяная, что пальцы под струей покраснели, я подставила под кран сложенные ладони и плеснула воды в лицо. И еще раз, и еще.

От ледяной воды мне стало лучше, мысли прояснились, я потихоньку приходила в себя. Когда я в очередной раз провела ладонями по лицу, мне захотелось заплакать. Но я шмыгнула носом и стиснула зубы. Нет, реветь я не буду. Не здесь и не сейчас. Ясно одно: с меня хватит. Раз и навсегда. Больше ни секунды я не проведу в этом доме, больше ни секунды не выдержу в его присутствии.

Я бросила взгляд на часы. 23:38. По праздникам мы иногда засиживались у Шварцев до поздней ночи, но в этот раз придется уйти раньше. Отец обещал. Осталось уговорить маму. Но даже если не получится, я просто пойду домой пешком. У меня выбора нет.