Бирюзовая зима

Судя по тому, что Себастьян имел такой же обескураженный вид, что и я, ответить ему было решительно нечего.

Как громко мы спорили последние несколько минут – и какая кладбищенская тишина теперь воцарилась за нашим столиком.

Элиас написал мне письмо…

Стоя под дверью ванной в доме Шварцев, я сказала, что его объяснение – «курам на смех». Если письмо и впрямь существовало, понятно, почему он так отреагировал на мои слова…

Что же было в этом письме?

– Но по крайней мере после того, как он написал тебе по электронной почте, ты точно должна была заметить, что что-то не так, – сказал Себастьян.

Я подняла голову:

– По электронной почте? О чем ты?

– Ну, он же послал тебе электронное письмо. После того как ты не ответила на бумажное.

Так, ладно. История становится все более невероятной. Он писал мне и так, и эдак, и ни одно послание до меня не добралось?

– Ты не обижайся, Себастьян, – проговорила я, – но я вконец запуталась. Ни одного, ни другого письма я не получала. Тебе не кажется, что случайностей как-то многовато? Если ты разыгрываешь меня, Себастьян, это несмешной розыгрыш.

У него отвисла челюсть.

– Я клянусь тебе, все так и было! Прошло две недели, ты все не отвечала, и Элиас ужасно мучился. Он не знал даже, прочла ты его письмо или разорвала и выбросила. Поскольку он не решался позвонить тебе и спросить, я посоветовал ему послать еще одно письмо – по электронной почте. Для надежности. Зачем мне все это выдумывать и лгать тебе?

Я посмотрела на него. Мои подозрения, очевидно, его задели.

– Я не со зла это сказала, прости, – вздохнула я. – Просто не понимаю, как два письма могли исчезнуть без следа.

– Да уж, я тоже теряюсь в догадках. – Он уронил руки на колени. – Может быть, электронное письмо угодило в спам или уж не знаю куда… Но факт остается фактом: оба письма существовали. Я бы никогда не стал шутить такими вещами. Я знаю, насколько это важно для вас обоих.

В продолжение всего разговора, Себастьян, казалось, говорил искренне. Но выглядела история более чем загадочно.

В спам, говорите…

Конечно, вполне возможно, что письмо могло по ошибке туда попасть. Но ведь Элиас отправлял мне столько писем. И все дошли. Все до единого.

Я потерла виски и на миг прикрыла глаза.

– Мне трудно себе это представить, – сказала я, – но если твое предположение верно, это легко проверить. Как долго хранятся письма в папке «Спам», прежде чем удаляются?

Себастьян пожал плечами:

– Наверное, у разных провайдеров по-разному. Но в среднем, думаю, один-два месяца.

Я принялась считать. Третьего ноября мне стало известно, что Элиас и Лука – это один и тот же человек. Прошло от семи до четырнадцати дней, и в этот промежуток времени он якобы написал мне письмо, а еще через две недели – второе, на сей раз электронное. Выходит, это было примерно месяц назад. Если Себастьян прав и мне повезет, возможно, оно еще живо. А если не повезет, оно уже стерлось вместе с остальным мусором.

Время от времени я проверяю папку «Спам», но за последние недели на меня навалилось слишком много забот, чтобы просматривать рекламу дешевой «Виагры», отпускаемой без рецепта. Даже когда я открывала свою почту, мне в голову не пришло заглянуть в спам. Возможно, это была моя самая большая ошибка.

– Я надеюсь, оно действительно попало в спам и его еще можно найти, – сказал Себастьян. – Это единственное логичное объяснение.

Я чувствовала себя так, словно все вокруг перевернулось с ног на голову. Та «правда», с которой я пыталась примириться в течение двух последних месяцев, теперь снова под вопросом. Неужели все это время Элиасу было так же плохо, как и мне? Неужели он действительно, как и предполагал мой отец, просто идиот, который испортил все, что только можно было испортить?

Мне очень хотелось ухватиться за эту соломинку, но пальцы меня не слушались. Голова требовала тайм-аута. Возможно, три-четыре года на Мальдивах – как раз достаточно, чтобы привести мысли в порядок.

Мне вспомнились бессонные берлинские ночи, когда я ревела в подушку и грудь сдавливало так, что трудно становилось дышать. В одну из этих ночей Элиас приходил к моей двери. От одной мысли по всему телу побежали мурашки.

Неужели это письмо мне все объяснило бы? Или вызвало бы новые вопросы? Смогла бы я вообще простить Элиасу то, что прочла бы в его послании?

– Господи, – проговорил Себастьян после долгой паузы, качая головой. – Ведь это многое объясняет.

Я уставилась на стол.

– Но я не понимаю: почему Алекс ничего мне не сказала?

– Да потому что Алекс ничего и не знала, – ответил он. – Элиас попросил ее не втягивать. Оно и понятно: она ведь твоя лучшая подруга. – Себастьян сцепил руки. – К тому же он опасался, как бы Алекс не стала вымогать у тебя ответ. Он хотел, чтобы ты ответила не потому, что тебя кто-то заставил, а потому, что сама захотела.

В последней фразе мне почудился голос Элиаса: я прямо-таки увидела и услышала, как он говорит эти слова Себастьяну. Это был тот самый Элиас, в которого я влюбилась.

Вновь воцарилась тишина. И я наконец задала вопрос, который страшно было даже выговорить:

– Себастьян… Что было в письме?