Бирюзовая зима

Он склонил голову набок и долго смотрел мне в глаза.

– Думаю, есть человек, который сможет гораздо лучше пересказать его содержание.

По моему телу пробежал озноб. На миг я почувствовала себя оглушенной. Вот уже два месяца я больше всего боялась встретиться с Элиасом. А теперь у меня не оставалось выбора, кроме как подвергнуться этому ужасному испытанию – если, конечно, я хочу узнать, что же он пытался мне объяснить.

Да право, стоит ли? К чему ворошить прошлое? Ведь велик риск, что это ничего не изменит.

– Так ты знаешь, что он хотел мне сказать? – спросила я и сама почувствовала, что спросила не то. В горле стоял ком. Я глубоко вздохнула и задала вопрос прямо: – То есть… стоит ли мне его слушать?

– Эмили, – проговорил он, – это только тебе решать. Ты одна знаешь, стоит или нет.

Я сглотнула, но ком в горле никуда не делся. Я медленно кивнула.

– Вы еще долго? Не хочу прерывать вашу увлекательную беседу, но мне все-таки нужна твоя помощь, Эмили.

Я взглянула на Николаса, подошедшего к нашему столику, а потом обвела глазами бар. Посетителей прибавилось. Надо же, а я и не заметила, как шумно стало вокруг.

– Нет-нет, мы уже закончили, – сказал Себастьян и покосился на меня. – Прошу прощения, не хотел доставлять тебе неприятности.

– Да что ты, брось, – отмахнулась я. – Я сейчас приду, Николас. Себастьян, может, пересядешь за барную стойку?

Николас отошел от столика, а Себастьян выпрямился.

– Я бы с радостью, но время поджимает – пора домой. Когда я уходил, Алекс уже начинала рыться в шкафу. Если я не помогу ей выбрать наряд, боюсь, она не доживет до нового года.

Я усмехнулась и встала из-за столика.

– Неужели ты не знаешь никакого секретного психологического приема, который успокоил бы ее в подобной ситуации?

– Я просто стараюсь говорить ей почаще, что она сногсшибательна в любом наряде, и пока что она мне верит.

Я вздохнула.

– Себастьян, ты просто чудо. Но, увы, я сомневаюсь, что смогу использовать тот же рецепт. – Я прихватила его стакан, чтобы отнести в мойку.

– Да, пожалуй, ты права. – Он натянул куртку, застегнул молнию и помедлил, опустив глаза. – Я должен перед тобой извиниться.

Я наморщила лоб:

– За что же?

– Я ведь думал, что ты нарочно заставляешь его страдать.

Я бедром привалилась к столику.

– Ну, твои подозрения были бы вполне оправданны, если бы я получила хоть одно из двух писем. Так что это понятно и простительно.

– Тогда почему я чувствую себя таким виноватым?

– Чего не знаю, того не знаю. Не казнись. Правда. Все хорошо.

Он улыбнулся мне, поколебался, а потом подошел и на мгновение заключил в объятия. Я была ошеломлена. Все-таки раньше мы держали некоторую дистанцию. Но не скажу, что мне стало неприятно. Наоборот, я даже почувствовала себя лучше. Когда он выпустил меня из объятий и улыбнулся, мне пришла в голову мысль, пробудившая очередные тревоги.

– А Элиас тоже так думает? В смысле, он тоже считает, что я нарочно заставляю его страдать?

– С уверенностью не скажу, – отозвался Себастьян. – Он винит во всем себя. Считает, что он тебя не достоин.

Добрые слова иногда причиняют не меньше боли, чем иголка, вонзающаяся в кожу. Я опустила глаза.

– И кстати, раз уж я здесь, – продолжил он. – Подумай все-таки о сегодняшнем вечере. Алекс будет очень рада. Больше, чем ты можешь себе представить.

Не поднимая глаз, я кивнула.

– Элиас тоже там будет, – добавил он. – Не то чтобы я тебя уговаривал… Но не исключено, что сегодня вечером тебе представится отличная возможность оставить все горести в старом году и начать новый с чистого листа.

Эта фраза свинцовой тяжестью легла мне на плечи. Я снова кивнула.

Мы вместе вернулись к барной стойке, и Себастьян заплатил за колу.

– Если не до вечера, то все равно, надеюсь, до скорого. – Он подмигнул мне на прощание, развернулся и покинул «Пурпурную дымку».

* * *

После этого разговора нелегко было сосредоточиться на работе. Народу в баре прибавлялось с каждой минутой, и я начала жалеть, что у меня не пять рук. Когда я смешала, наверное, пятисотый коктейль за полтора часа, смена наконец-то кончилась.

На улице уже стемнело. Холодный ветер бил в лицо, продувал куртку, и я обхватила себя руками. До остановки я добежала, а дальше оставалось только ждать. Хотя я ужасно мерзла, холод, как ни странно, действовал на меня благотворно. Неужели я променяю свежий уличный воздух на автобусную духоту? Я повернулась к остановке спиной и пошла домой пешком. Кругом царила суета, улицы бурлили. А у меня на душе царил жутковатый покой, который пугал меня саму. Словно затишье перед бурей – иначе это чувство не описать. С одной стороны, я была взбудоражена, с другой стороны, пульс едва прощупывался, словно грозил исчезнуть совсем. Страх леденил изнутри и сковывал движения. Я боялась найти письмо Элиаса. И еще больше боялась не найти.

Снова и снова я прокручивала в голове разговор с Себастьяном, пока в мои мысли не вторгся другой голос. «Именно из-за тебя я решил уехать в Лондон».

Эти слова Элиас сказал мне несколько месяцев назад. Он больше не мог жить со мной в одном городе, пояснил он. Но я ему не очень-то поверила.