Бирюзовые совы

а люди пусть идут себе туда,

где их не ждут, где им никто не рад.

и греются в пушистых и смешных,

растянутых кошлатых свитерах.

и нету дела нам с котом до них,

нам завтракать по времени пора.

13

как мало мне надо, чтоб просто казаться живой:

проснуться, взглянуть, что снега обернулись травой;

что зелень деревьев свернулась пластом золотым;

что яд табака превратился в божественный дым;

что лаской кошачьей заполнен мой маленький дом;

что водка не бьет ниже пояса, если со льдом;

что в книжке любимый герой выбирает побег,

позвав за собой и меня, среди прочих калек.

14

пусть я безумна, безвременна и нездорова,

пусть я надломана, словно субботняя хала -

значит так надо. я жизнь не просила у бога.

мне ее мама в ладонь по крупицам вдыхала.

значит, зачем-то убогий теплится росточек,

значит, дано ему вырасти только на благо.

бог подарил мне особенный девичий почерк,

папа грозился, что стерпит любая бумага.

15

В. Шеврону

я в чай добавлю бархатный жасмин

и ягоды кирпичной облепихи.

на дне пузатой чашки целый мир,

и в нем большие города притихли.

а в крошечном забытом пгт

еще не гасят свет в размытых стеклах.

пока бушует чайник на плите -

не будет с карты имя твое стерто.

16

давай сбежим и никому не скажем.

иначе смысл задумывать побег.

в осеннем спелом золоте заляжем,

и будем ждать наш самый первый снег,

как ждут свой первый год молодожены,

как первенца качают на руках.

в объятиях деревьев обнаженных,

уснем.

и будем счастливы пока..

пока нас не найдут замерзших лихо,

пока не отогреют у огня.

поэтому, давай все делать тихо.

тебя не выдам. не предай меня.

17

не льщу себе. не вру.

никем я не любима.

никем не обогрета. не желанна.

все, кто стучится в дверь - все смотрят мимо.

теплее их объятий - чай и ванна.

от фото-лиц в прихожей фоторамки.

все забывают город мой и имя.

мне слаще меда с губ - лишь мед из банки.

цветочный, ароматный и взаимный.

а те кто любят - лишь пустые звуки.

да резче гладь восторженной окамы!

и даже ты, заламывая руки,

сбежишь. но - верь мне - с целыми руками.

18

не играется мне и не плачется.

этот день провела невзначай.

от меня мышка черная прячется,

макароны ворует и чай.

и в норе своей тихой складирует,

не желая делиться с котом.

тот безбожно ее пародирует,

звонко щелкая рыцарским ртом.

а когда я усну - котик с мышкою

говорят обо мне под столом:

"вот - безлюдная.. с книжкою, с книжкою..

поделом ей такой, поделом".

19

просто немного зависла в чужом пространстве.

не гостевала. и вряд ли ждала гостей.

птицы отныне и те - будто иностранцы.

как на курорты - решают, куда лететь.

как на могилах - решают - кому молиться.

как за столом - испивают чужой бокал.

что мне какие-то гости, зачем мне птицы,

если я рядом, а ты меня не искал?

просто, смотрел в упор, мол - живет, и бог с ней.

этого разве мало? своих ищи.

зря я ждала, что ты станешь желанным гостем.

зря выпекала хлеб и варила щи.

20

у сов бирюзовый взгляд. золотые уши.

у сов разноцветным мелом окрашен дом.

и я выхожу их агуканье летом слушать,

хотя и ругает агуканье управдом.

"вот снова они разорались, да что ж такое?

базарную площадь устроили во дворе".

а я своим совушкам в ночь помашу рукою,

чтоб яркий фонарь их очей для меня горел.

21

как бы дожить до весны, и чтобы живая?

спрашиваю себя каждый новый год.

и каждый свой год мучительно выживаю,

хоть вместо ковчега мне выделен старый плот.

а что той зимы? сойдут как нарывы - льдины,

покажется в речке бессмысленная вода.

страшнее всего, когда завлекут ундины,

в подводные царства и в рыбные города.

мой плот станет славной подставкой.

морские кони

расставятся там словно шахматы, по углам.

а где-то ольха, стосковавшись по серой кроне,

замолвит словечко богу по бренным нам.

22

если б не ночь и сон - я бы сошла с ума.

вечная суета. вечная кутерьма.

лица одни и те же. ко всем дотянись рукой.

наизусть рукава-одежды. наизнос рукава-одежды.

наискось холода-покой.

если б не ночь и сон - как бы я без тебя?

утро и день таких как я не щадят.

мысли вдыхают, выкачивают из легких

жизнь. потому я многим здесь вижусь мертвой.

и облают мой призрак собаки на площадях.

23

больше не будет праздника в этом доме.

не было папы. и так же не станет мамы.

здесь не родятся дети, но бьются в коме

детские перелетные анаграммы:

море и солнце. морисон. нос и ром.

и риса ирис.

по мусоропроводу мяч покатился вниз.

24

просто над городом снова нависла гроза.

кот испугался и мостится рядом со мной.

я говорю: "это просто лихой динозавр

с мамой идет на прогулку. не бойся, смешной!

мы же ходили с тобою вчера в магазин,

нам насыпали печенья-конфет до краев,

ты на прогулке природе похоже дерзил,

став непогодой для птичек, жучков, муравьев".

25

как складывать слова, когда совсем убог?

когда ни хлеба с маслом, ни монеты?

когда котенок брошен под порог,

и покормить бы.. да ни крохи нету.

зато есть сердце. в серце горячо.

его я переплавлю на калачик.

пусть кушает котенок. я еще

для следующих брошеных припрячу.

они и есть слова, в которых спрятан

души моей незамутненный остров.

26

я выносила как дитя, стихи.

и родила. мучительно и больно.

а ты не принял. и не стал отцом.

и строки все мои - зависли сиротливо,

с курносым взглядом,

с невесть чьим лицом.

27

запутался в бабах - как в баобабах.