Birth (СИ)

- Если ты хотела увидеть меня обнаженным, могла просто попросить, - предпринял он очередную попытку, наверняка надеясь, что я испугаюсь и умчусь.

- Есть много вещей, которые куда приятнее тебя во всей обнаженной красоте, - сузив глаза, я выгнула бровь, бросая вызов.

- Ты еще не видела достаточно красивых мужчин, - ответил он, снимая майку и оставаясь по пояс голым. Что ж, я должна признать, что оказалась не права: рельефная грудь и пресс с кубиками может переубедить даже меня.

- Надеюсь, ты не о себе?

- Надеюсь, ты готова к продолжению? – на губах Данте заиграла грешная улыбка, а руки потянулись к поясу брюк.

- Я тебя умоляю! – закатив глаза, я поняла, что все-таки придется сдаться, но я вовсе не намеревалась вывешивать в качестве белого флага свое полотенце. – Я ухожу!

И да, я действительно развернулась и собиралась покинуть душевую, когда пальцы Данте сомкнулись на моем запястье, резко разворачивая меня к себе.

- Что же в тебе такого, Лекси? – его голубе глаза смотрели на меня.

Он оказался слишком близко, было слишком жарко, я была чрезвычайно уставшей, поэтому я откинула голову назад и закрыла глаза. Его влажные губы коснулись моих, раскрывая их и проникая языком внутрь. Ладони смяли полотенце, практически полностью задирая его, а я не намеревалась препятствовать, потому что я была «слишком» по всем параметрам. Но свершилось невозможное. Данте отстранился и опустил голову мне на плечо, зарываясь во влажные волосы. Его плечи поникли, а руки на моей талии отпустили полотенце и сильнее прижали к себе. Ему требовалось утешение, каждому человеку нужен тот, кто сможет понять. Данте выбрал меня.

========== 3 часть. 22 ==========

No matter how many deaths that I die, I will never forget

No matter how many lives that I live, I will never regret

There is a fire inside of this heart and a riot

About to explode into flames

(30 Seconds To Mars Hurricane)

22

Состояние Вергилия ухудшилось. Он не приходил в себя, но температура медленно ползла вверх, а сам парень метался в бессознательном бреду. Но он держался дольше всех зараженных, быть может, сказывался врожденный иммунитет. Если он сможет продержаться еще хотя бы пару-тройку дней, возможно, он очнется. «Возможно» в моих собственных мыслях звучало весьма неубедительно.

На военных базах по всей стране объявили карантин. Города были закрыты для посещения, каждый человек был обязан пройти проверку, так как сотни людей побывало в заражённом городе, и где хоть какая-то вероятность, что кто-то из них не использовал воду? Доктор Уайалд объяснил, что вода во многом приглушала воздействия вируса, из-за чего он не так быстро мог приспосабливаться к носителю, и если в организм попадало недостаточное количество вирусных частиц, то его инкубационный период мог растягиваться на месяцы, прежде чем человек почувствует первые признаки.

Начальство категорически отказывалось выпускать меня за пределы лагеря, когда мой внутренний мир оказался таким уникальным. Но доктор настаивал, что я должна отправиться вместе с ним, ведь неизвестно, сколько моего костного мозга или еще какой-нибудь штуки из моего тела ему может понадобиться.

- Почему мы не можем просто вывезти оттуда оборудование? -спросила я.

- Вы предлагаете забрать половину лаборатории? – усмехнулся мужчина. – В нашей ситуации невозможно отправить столько больших, малоповоротливых машин в город, где каждый квадратный метр будет засадой со зверски голодными зомби.

С последним он оказался прав.

***

У нас было ровно двенадцать часов, чтобы перебраться из одного здания в другое, найти нужную лабораторию и создать лекарство, способное спасти все оставшееся человечество. Это я так без зазрения совести выкинула толпы оголодавших зомби, новый штамм и еще кучу опасностей на пути, да и еще и то условие, что если мы опоздаем хоть на минуту, через 12 часов вертолет улетит без нас.

Стоя на краю крыши, я смотрела вниз. Десятки этажей отделяли меня от земли, где уже собралась группа зомби, заслышав приближение вертолета. Холодный ветер взъерошил волосы, разметав их черной паутиной перед лицом, загораживая обзор. Прикрыв глаза, я сняла с запястья резинку и с легкостью завязала хвост. Ко мне подошла Хэмилтон: под ее глазами залегли глубокие тени, кожа побледнела, и на лице читалась явная усталость - вирус начал забирать ее.

- Теперь ты наше единственное спасение, - с улыбкой произнесла девушка. Обычно подобные замечания она произносила с иронией в голосе, но сейчас даже на это сил у нее не хватало.