Birth (СИ)

Парень опустил подбородок на мою макушку, убирая свои руки с моих и крепко прижимая к себе. Он лишился друга, я капитана, у нас были разные потери и боль была разная.

Мы все были столь заняты своей потери, что совсем забыли о бьющемся существе за стеклом, а зря. Я резко отпрянула от Данте и указала в сторону стены. Панель пошла трещинами и угрожала вот-вот вылететь, выпустив на волю монстра. Уайалд быстро стал собирать какие-то образцы своей сыворотки, Данте тоже кажется стал приходить в себя, доставая из кобуры пистолет и отстраняя меня в сторону.

- Джейк! – позвал он товарища, но тот даже не посмотрел в его сторону, продолжая сжимать бледные руки любимой. – Держи тварь на мушке.

Слова Данте предназначались мне, сам же он подошел к Джейку и положил руку ему на плечо, растерянно моргнув: парень собирался с мыслями.

- Нам надо отсюда убираться, Джейк, - вкрадчиво начал Данте. – Она тебе не простит, если ты вот так позволишь уйти себе из этой жизни.

Слова Данте были разумными. Джейк дернулся и закрыл глаза. Он весь состоял из боли и ярости.

- Ты прав, - Джейк выпустил ладонь Лиз, все еще не открывая глаз: он кажется пытался что-то вспомнить или, наоборот, забыть.

Удары стали чаще, стекло опасливо выпирало из рамы. Я перехватила автомат поудобнее и прицелилась, готовая в любой момент выстрелить. Джейк поднялся со своего места, стараясь не смотреть в сторону стола с тело. Да, это уже было просто остывающее тело.

- Мы должны… - осторожно начал Данте, намекая, что в конечном итоге Хэмилтон «оживет».

- Нет, она всегда хотела узнать, какого это быть одной из них, - отрезал Джейк, проходя мимо меня.

Я не знала этих людей, на знала их желаний и раздумий, мне бы и в голову не пришло, что Лиз согласилась бы быть одной из зараженных. Но Джейку было глупо лгать, я была уверена, что если бы она требовала предотвратить ее восстание из мертвых, он бы не колеблясь остановил этот процесс.

- Убираемся отсюда! – скомандовал он. В это мгновение стекло с громким скрежетом вывалилось на пол, и существо стало перебираться через бортик.

Время на раздумий не было, и мы рванулись вон из лаборатории, на ходу вспоминая весь наш путь сюда. Я бежала быстро, подгоняемая адреналином. Я чуть ли не в числе первых бежала по коридору, когда сдавленный крик заставил меня обернуться. В суматохе мы забыли, что у Уайалда явно не было подготовки в таких делах. Существо настигло доктора на середине пути, вцепившись свой лапой в его спину, опрокидывая на пол, банки, которые тот держал в руках с громким скрежетом упали на пол, рассыпаясь на множество осколков, когда монстр стал наносить быстрые удары культей по голове жертвы.

- Не останавливайся, Лекс! – закричал Данте, хватая меня за руку и почти волоком таща за собой.

Вот и дверь, выход в переулок, еще лестничные пролеты, ноги гудели от напряжения, в боку кололо, дышать было нечем, когда мы оказались перед дверью крыши. Казалось, что весь ужас останется позади, вся боль уйдет, как только мы выйдем на крышу, и железная дверь оставит весь тот мир там. Слезы облегчения были готовы вот-вот выступить на глазах, но вместо этого я испытала самый настоящий первобытный ужас. Вертолета не было, а вокруг была ночь. Мы опоздали.

========== Эпилог ==========

I will save

You from yourself.

Time will change

Everything about this hell.

Are you lost?

Can’t find yourself

You’re north of Heaven

Maybe somewhere west of Hell…

(30 Seconds To Mars - Birth)

Эпилог

Небо озарилось ярко-розовым маревом, рассвет не предвещал ничего хорошего. Я плотнее завернулась в крутку и потерла замерзшие руки. Желудок крутило от голода, во рту пересохло, рация не работала. Нас бросили в мертвом городе.

Я сидела с одной стороны крыши, наблюдая, как городские улицы наполняются светом, как снова становится пустынно и тихо. Джейк сидел у стены, с закрытыми глазами, не трудно было догадаться, о чем он думал. Данте же снова и снова продолжал попытки связаться по рации.

Элизабет Хэмилтон была лучшей в своем деле, любила и была любима, ее окружали верные люди, она имела принципы и была готова бороться за них до самого конца. Это было то, что я знала о человеке, по которому горевала. Ей должен был исполниться двадцать один год, но кто-то на небе решил не удосуживаться отсчитывать года для нее. Думая об этом, я причиняла себе боль, но мне хотелось этого, удовольствие от самоистязания было в новинку для меня. Как и многое другое.

Я думала, что стала взрослой, когда мама заболела, но на самом деле оставалась глубоко эгоистичным ребенком, не способным отвечать за себя и свои поступки. Первым моим «взрослым» решением являлась отправка в лагерь, вторым – осознание моей никчемности и бесполезности, к которому я пришла минутами ранее. Я решительно ничем не могла помочь людям, хотя обладала самым редким иммунитетом. Я была обузой для Данте и Джейка, я знала, Джейку нужно время, чтобы оклематься, похоронить все эмоции и чувства вместе с Лиз, но он вернется. А Данте… это Данте.