Birth (СИ)

Хэмилтон же размяла затекшие плечи и направилась в противоположную от нас сторону, где сидели три командира других групп. Наверно, их подопечные блестящи справились с проверкой, раз они не муштруют их. Хотя, я прекрасно знала, что лишь Хэмилтон дрессировала своих подопечных, чтобы те даже во сне могли совершать кульбиты над пропастью, прыгая через горящее кольцо.

Что же касалось других членов элиты, то они были не столь кардинальны. Данте был самым разнузданным в их команде, и я была первое время очень удивлена, что он смог достичь таких высот. С виду он был тем самым парнем, с которым уйдя однажды из дома, ты грозишь оказаться в другой стране с кучей неприятностей. Внешность у него, как мне казалось, была подходящей. Темные волосы были немного сбриты по бокам, но основная их масса топорщилась во все стороны. Одет он был обычно в укороченную кожаную куртку, отделанную красной кожей по основанию, майку и джинсы со слегка заниженной талией. Это был весьма опасный наряд для места, где полно девушек, лишенных секса. Но это его нисколько не расстраивало, ведь помимо всего прочего он славился своей любовью к девицам. Именно поэтому начальство отказывалось давать ему группы, где насчитывалась хоть одна девушка, но Данте это вряд ли могло остановить. От его нынешней группы я слышала весьма лесные отзывы о нем, он не наседал на чистоте и прилежности, но был весьма требователен в сфере, касаемой оружия. Ребята из его команды могли лишиться ног или рук, или и того, и другого, но при этом уложить ораву зомби, лишь бы пистолет был рядом.

Вергилий. Но все за глаза называли его Вергом (все, кроме его группы), лишь из-за одного случая, когда Хэмилтон достаточно громко произнесла сокращение от его прозвища. Возможно ей он и спускал это с рук, ведь это Хэмилтон, с ней шутки плохи, но вот если от обычного рядового ему доводилось слышать это ненавистное сокращение, он был готов разнести несчастного в пух и прах. Вергилий, как мне всегда казалось, ценил больше надежность и внутренний мир, пока и его я не увидела в действии. Книжками там и не пахло. Верг и Данте были братьями разве что на бумаге, внешне они казались совершенно разными. Черты лица были схожи, отрицать подобное было бы глупо, но во внешности Вергилия была прилежность и чистота, его волосы были бело-серыми, и никто не мог сказать точно, почему же они такого цвета, он всегда их аккуратно причесывал и выглядел весьма опрятно. Хотя, на фоне Данте и мусорный бак мог бы выглядеть королем чистоты. Вергилий был спокоен, когда дело касалось обучения, он имел терпение и от него никогда нельзя было услышать хоть единого грубого слова.

Джейк Мюллер – человек-загадка. Если бы нашей фантастической четверке надо было присуждать крутые прозвища, основываясь на известной о них информации, он бы имел именно эту самую кличку. Из всех них он казался самым замкнутым и молчаливым, и он больше всех напоминал военного (ведь им разрешалось носить абсолютно любую одежду и делать абсолютно любые стрижки, когда же у нас подобной роскоши не было). Его темно-рыжие волосы были сбриты, как у большинства военных здесь, в серых глаза всегда читалась какая-то угрюмость, а на левой щеке красовался шрам. Ходили легенды о том, как он получил его, но я считала все это выдумкой. Наверняка эта история лежит так же глубоко, как и история всей фантастической четверки. В остальном же Джейк Мюллер забирал награды в номинации “самое роскошное тело” и “аппетитная задница” (многие бы девчонки отдали полжизни, лишь бы узнать, что за стерва дотрагивается до мест, заслуживших поклонение, ведь никто не сомневался, что у всего этого мальчика-загадки была обладательница). Его группа отзывалась о нем положительно, но уж больно кратко, возможно он запрещал им распространяться о своих тайных приемах, а может его программа просто не отличалась от классической.

И только после того, как я узнала все это, я вознесла глаза к небу и очень громко поинтересовалась, за какие такие земные грехи он дал нам в командиры Хэмилтон? Ведь я была бы готова терпеть любые приставания Данте, я бы отучилась говорить “Верг” и докопалась бы до истинных мыслей Миллера, ведь все они были мужчинами, а найти с ними общей язык гораздо проще, чем с конченой стервой, у которой постоянное ПМС.