Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию

Вероятно, наиболее очевидная услуга, осуществляемая фондовой биржей в интересах экономической стабильности, состоит в высокой степени ликвидности, которую она предоставляет огромной совокупной сумме ценных бумаг, котирующихся на ней. Рыночная стоимость ценных бумаг, котирующихся на Нью-Йоркской фондовой бирже, в настоящее время доходит почти до семидесяти миллиардов долларов – суммы, равняющейся приблизительно от четверти до одной пятой всего нашего национального богатства. В прошлом в нашей стране паника происходила не столько из-за любой реальной бедности или отсутствия собственности, сколько от внезапной неликвидности или непродаваемости собственности. Благодаря Нью-Йоркской фондовой бирже акции и облигации оказались самым быстро продаваемым товаром, какой у нас есть. Вновь и вновь, когда сырьё, недвижимость и даже основные продукты питания внезапно оказываются непродаваемыми, бизнесмены имеют возможность пережить эти временные трудности со средствами, полученными от продажи своих ценных бумаг на фондовой бирже. Особенно важно, с точки зрения национальной экономики, иметь такого рода рынок, где ценные бумаги могут быть быстро проданы. Поскольку ценные бумаги, насколько это касается их держателя, представляют собой излишки, следовательно, и Нью-Йоркская фондовая биржа – это рынок излишков национального богатства. Как и другие излишки, они растут во времена процветания и сокращаются в дни бедствий.

Собственно говоря, те же экономические факторы, вызывающие повышательные и понижательные движения наших личных излишков, ответственны за основные повышательные и понижательные движения цен акций и активов на бирже. Конечно, желательно, чтобы к этим чередованиям роста и сокращения наших излишков относились с наименее возможной силой или нагрузкой. Если представить проблему в слегка другом виде, движение котировок ценных бумаг на фондовой бирже следует стабилизировать. Но с самого начала необходимо понять, что любая программа по такой чрезвычайной стабилизации котировок ценных бумаг, которая не допустит полного использования наших излишков, будет, во-первых, обманом. Во-вторых, ужасно губительной для всей экономики. Как указывал один выдающийся финансист прошлого поколения, единственная причина для сохранения излишков – их использование. Если американская экономика ожидает получить для себя стабильность в плохие времена, за счёт сбрасывания на фондовых рынках по дешёвке инвестиций в ценные бумаги (жировые запасы прежнего благоденствия), она не должна жаловаться. Цены в результате её деятельности на этих рынках будут испытывать значительные колебания.

Важно отметить, что фондовая биржа осуществляет такие же стабилизирующие услуги в этом смысле для банков, какие она делает и для индивидуальных инвесторов. Банки нашей страны держат государственные и корпоративные облигации на очень большие суммы, и они в основном ликвидные средства, потому что многие из них могут быть незамедлительно проданы на фондовой бирже. Как стабильность общей американской экономики в основном зависит от ликвидности нашей банковской системы, так и последняя в свою очередь зависит в значительной степени от ровного и эффективного действия рынка ценных бумаг. Но рынок фондовой биржи по существу демократичен. Он открыт для всех инвесторов, больших и малых, на абсолютно равных условиях. Поэтому значительное падение курса ценных бумаг на бирже почти автоматически влияет на покупательную способность инвесторов во всех уголках Соединённых Штатов, стоящих за котирующимися у нас ценными бумагами. Работа, которую фондовая биржа проделывает, организуя и мобилизуя покупательную способность американской инвестирующей публики, важный вклад в дело общей экономической стабильности».

Как видим, Эдвард Г.Г. Симмонс особенно-то и не скрывает, что стабильность больших корпораций обеспечивается за счёт изъятия в тяжёлые времена «излишков» (личных сбережений) у рядовых инвесторов американцев. В наши дни, изменился масштаб – теперь под эту гребёнку попал весь мир. Придётся привыкнуть, что роскошь стабильности более недоступна, и единственно постоянная вещь – сами изменения. Всё течёт, всё изменяется, только человеческие страсти, грехи, недостатки и слабости – постоянны; так раньше мог заметить умудрённый жизненным опытом ветеран. Теперь в этом сумеют убедиться все участники на протяжении одного десятилетия. Социальная и экономическая стабильность, ранее бывшая нормой жизни (к которой все стремились), теперь станут редкостью и признаком стагнации. Недостаточно будет просто думать или думать как-то по-другому. Теперь нам придётся постоянно переосмысливать сегодняшние идеи и отбрасывать их уже практически завтра как устаревшие. Творческое разрушение не знает отдыха.