Биржа. Русская рулетка. Инструкция по эксплуатации и руководство по выживанию

Кто о чём, а голодный о еде – так и я: снова – о хаосе. В кулуарах философии, где, собственно, и зародилась концепция парадигмы, теперь любят говорить об аномалиях и кризисах нашего времени. Аномалии – это явления, которые нельзя предвидеть и трудно подогнать под существующую парадигму. Сегодня аномалии повсюду: в обществе, в культурной жизни и в экономике. Предпосылки, лежащие в основе экономики изменяются с поражающей скоростью. Теоретические (идеологические) расклады недавнего прошлого не имеют ничего общего с сегодняшним днём. Целые отрасли и великие империи средств массовой информации разрушаются на наших глазах. Наша работа переживает драматичный революционный период, эффективно разрушаются прежние представления о пожизненном трудоустройстве и пенсии; автоматическом продвижении по служебной лестнице и иерархической организации. Сегодня юноши в странных одеждах и с серьгой в ухе, у которых ещё и молоко-то на губах не обсохло, умудряются за несколько лет зарабатывать и проматывать громадные состояния, занимаясь бизнесом, о котором акционеры не имеют ни малейшего представления. Когда появляется большое число аномалий, есть два варианта возможных действий. Первый, попытка втиснуть новый феномен в старую систему понятий. Именно так люди всегда поступали с научными аномалиями: латали и штопали старые теории, как это, например, происходило в своё время с Птолемеевой системой астрономии с Землей в центре и всеми остальными небесными телами, вращающимися вокруг неё. Некоторое время такой подход выручает, пока постепенно не становится ясно, что все предположения прежней теории больше не подтверждаются.

И тогда мы неизбежно сталкиваемся с необходимостью другого подхода: признать, что старая система себя изжила, даже если в данный момент её ещё нечем заменить. Это ввергает нас в кризис, важность которого в том, что он сигнализирует о необходимости нового мышления. Именно в этой точке мы находимся сейчас – в самом разгаре кризиса, зародившегося в недрах старой капиталистической парадигмы и показавшего её бесполезность, и будем здесь до тех пор, пока новая система не завоюет достаточное число сторонников, чтобы функционировать как общепринятая модель. (Какое-то время.) Множество людей всё ещё пытаются латать дыры старой системы: увы, налицо недостаток нового мышления. Мрачный скептицизм по поводу того, является ли новая парадигма действительно новой, а равно и слепая вера в неё (предполагающая, что всё само утрясётся) не могут рассматриваться в качестве нового мышления.

Писать о будущем невероятно сложно, потому что его ещё нет. Лучшее, что мы можем сделать, это попробовать догадаться. Каждый, кому понятно, какую роль доминирующие информационные технологии играли в ходе исторического процесса, и кто понимает внутреннюю динамику функционирования цифровых сетей, имеет наилучшие шансы для понимания ключевых аспектов текущей революции. Для начала мы хотели бы сделать два заявления.

Первое, новая социальная, культурная и экономическая парадигма приобретает реальные очертания. Главной движущей силой этого процесса является продолжающаяся революция в области информационного менеджмента: дигитализация (перевод информации в цифровую форму) и удивительно быстрое развитие электронных сетей. По промышленным масштабам это сопоставимо только с переходом человечества между первой и второй мировыми войнами с угля на нефть. Немедленным следствием этого являются радикальные изменения в интеллектуальной среде обитания, что вынуждает нас серьёзно корректировать своё поведение. Второе, новая парадигма будет напоминать по своим свойствам скорее жидкость, чем твердую структуру. Появятся не просто новые социальные нормы, само представление о норме станет иным. Японский солдат, затерянный в джунглях, конечно, был плохо информирован и вёл свою личную мировую войну по большей части у себя в голове, но можно считать, что он был заложником непреодолимых обстоятельств. Мы же вряд ли можем винить кого-либо, кроме самих себя, если из-за собственной лени или глупости не сможем выстроить хотя бы относительно ясную картину происходящего вокруг и не сможем сделать из этой картины соответствующих выводов. Единственное, что мы можем сказать наверняка: Земля достанется не тому, кто отличается смирением.