Биржевой дьявол

Я стал надевать пиджак, пытаясь попасть дрожащими руками в рукава. Они правы, относясь ко мне с такой настороженностью. Ему еще предстоит убедиться в своей правоте, когда появятся статьи в бразильских газетах.

Вошли двое охранников. Меня обыскали, вывернули все карманы. Ничего не нашли. Эдуарду был явно разочарован этим фактом.

Шум в трейдерском зале замер, наступила мертвая тишина. Джейми смотрел на меня во все глаза, беззвучно шевеля губами. Он не знал, что я решил увольняться.

Я оглянулся в поисках Рикарду. Он мазнул по мне отсутствующим взглядом.

Все смотрели в нашу сторону. От такого внимания у меня зачесались лопатки. Ничего, Дейва забыли быстро, меня забудут еще быстрее. Охранники повели меня к лифту мимо замерших людей, как сквозь строй.

Спустившись на сорок этажей, я оказался в реальном мире.

22

У меня словно крыллья выросли, когда я укатил на велосипеде, оставив за спиной ненавистную башню. Все, больше никаких братьев Росс, никаких грязных денег, никаких убийств. Я удрал!

Пока я ехал домой, я почувствовал, что зверски проголодался. Едва ввалившись в квартиру, я бросился к холодильнику. Пусто. Впрочем, пол-литра молока в нем все-таки было, так что я приготовил себе хлопья с молоком. В дверце стояли две банки пива. Вообще-то днем я не пью, но на сей раз взял одну банку. Довольно быстро выяснилось, что пиво и хлопья с молоком – сочетание не из лучших.

Какое счастье, что я расстался с этой конторой! Какой я идиот, что вообще туда пошел. Сколько еще придется расхлебывать! Идти на поклон на факультет русистики к Расселу Черчу, каяться и просить любую работу. Я вздрогнул, подумав о куче заявлений, интервью, объяснений по поводу отсутствия у меня формального образования. Если, конечно, удастся продвинуться настолько далеко, чтобы возникла необходимость в таких объяснениях. А отец вообще решит, что я просто рехнулся.

И деньги. Зарплату я получил лишь однажды, и это меня здорово выручает. Однако ипотека оставалась невыплаченной. Неделя-другая, и этот чертов Норрис снова на меня насядет. Пять тысяч я еще должен Рикарду. Три из них до сих пор лежат в моем банке. Они позволят как-то просуществовать ближайшие несколько месяцев. Когда-нибудь я верну этот долг. Может быть, верну.

Наверху раздались тяжелые удары молотка, вслед за которыми послышался звук отлетающей штукатурки. Я вспомнил, что старушка сверху предупреждала меня, что у нее будет какой-то ремонт. Днем меня никогда не бывало, поэтому раньше я ничего и не замечал.

Я доел хлопья и направился в спальню, по дороге перешагнув через сумку с формой для регби, которую так и не выстирал с прошлого сезона. Эйфория быстро улетучивалась, по мере того как приходило понимание того, что никаких финансовых поступлений мне в ближайшее время не светит. Я плюхнулся ничком на постель, в голове бушевал водоворот мыслей.

Где же Изабель?! Выдержка, спасавшая меня все эти дни, изменила мне, сменившись тягучим, неутихающим отчаянием. Тяжелее всего была неопределенность. Чаще всего мне удавалось убедить себя, что она жива. Но сейчас мне казалось, что я никогда больше ее не увижу. И оставались вопросы, проклятые вопросы. Если ее убили, почему до сих пор не нашли тело? Если она жива, почему Зико не звонит, чтобы дать простой ответ на простой вопрос? Зачем ему убивать, если ему в руки идет целое состояние? Зачем таскать ее за собой живой, когда по твоему следу идет полиция? Мне нужна правда, какой бы она ни была. И все же... По крайней мере, пока у меня была надежда.

Зазвонил телефон. Джейми. Шум и гомон операционного зала отчетливо слышались в трубке.

– Ты что, черт побери, наделал?

– Уволился.

– Я знаю, что ты уволился. Но почему? Рикарду вне себя! Он, к твоему сведению, рассчитывал на тебя. И почему ты мне ничего не сказал?

Конечно, я должен был предупредить его. Но я боялся, что у меня не хватит духу сначала все объяснить ему, а потом повторить то же самое Рикарду. Кроме того, после моего возвращения нам так ни разу и не удалось пересечься.

– Прости, дружище, но ведь ты знаешь, что я с первого дня сомневался. Эта не моя работа.

– Ты в своем уме? Говорят, что с тех пор, как Изабель пропала, ты малость не в себе. Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь?

– Абсолютно. Ее исчезновение, конечно, угнетает, но я решил уволиться еще до этой поездки.

– Ну что ж... Повторяется история с Дейвом. Денек-другой народ пошушукается, а потом наплюет и забудет. В твоем случае, как ты понимаешь, забвение наступит еще быстрее.

– И почему я не удивлен?

Впрочем, в глубине души мне стало обидно. Ребята в Dekker мне нравились. Но память слишком скоротечна, когда речь идет о собственном благополучии. Кто я, в сущности, для них?

Джейми прервал мои размышления.

– Что-то ты мне не нравишься. Давай я заскочу к тебе, выпьем, а? Сегодня не получится, а как насчет завтра?

– Конечно, буду только рад.