"Бис" для суфлёра (СИ)

Последним прибыл Нотт. Недоуменно оглядев зал и задержав взгляд на фигуре мисс Грейнджер чуть дольше, он нахмурился. Но за время пути от камина до привычного места рядом с Эйвери, черты его лица успели разгладиться. Том не сомневался, что Нотт уже успел сложить два и два, и сделал определенные выводы, потому что следующий взгляд, которым он одарил Гермиону, был скорее оценивающе-одобрительным.

Хмыкнув себе под нос, Риддл приосанился и вышел в центр гостиной.

— Я не буду начинать с традиционной речи, — начал он, оглядывая последователей, — потому что сегодня произойдёт то, чего раньше не случалось. — Он замолчал, наслаждаясь произведённым эффектом: Рыцари гадали, что именно их ждёт. Некоторые — с опаской, другие — с возбуждением. — Сегодня метку получит женщина, — Риддл указал рукой на Гермиону; все резко застыли, и, казалось, перестали дышать. — Мы долгое время сотрудничаем с мисс Грейнджер, — в подтверждение его слов, Абраксас и Антонин выпрямились, тут же становясь ещё выше и внушительнее, — и я считаю, что она заслужила доверие, которое я ей оказываю. — Лицо самой Гермионы застыло непроницаемой маской. — Прошу подойти ко мне Гермиону Грейнджер.

Она, будто проснувшись после глубоко сна, нервно дёрнулась, а затем вышла к нему. Она была готова опуститься на колени, но Том не дал ей сделать так, как это делал каждый присутствующий в этой комнате, когда получал свою метку. Она была особенной, и Риддл собирался выделить её во всём. Он взял её за плечи, на мгновение сжав пальцы, выказывая поддержку, и поставил её напротив себя. Сам расстегнул пуговичку на рукаве её блузки, и медленно закатал ткань, обнажая тонкое предплечье левой руки — он знал, что скрывается на предплечье правой. Это станет ещё одним её отличием. Он касался её почти интимно и нежно, демонстративно. Чтобы окончательно унять вопросы о том, кому принадлежит эта женщина.

Гермиона изумлённо наблюдала за тем, как Том нежно, совсем не свойственно ему, берёт её левую руку — она помнила, что метка у Пожирателей была на правом предплечье, но её правое — имеет несмываемый шрам. И, видимо, Риддл помнил об этом. Да Мерлина ради, конечно он помнил! Можно было не сомневаться. И вот сейчас, она собиралась добровольно принять то, что заставило Беллатрису Лестрейндж выцарапать на её руке проклятым кинжалом то ужасное слово. Разве это не символично? Символично. И немного волнующе.

Пожиратели — Вальпургиевы Рыцари — с каким-то трепетом и благоговением наблюдали за ними. Грейнджер ожидала осуждающих, резких, злых взглядов, особенно от Мальсибера и Эйвери, но они скорее выглядели так, будто в их голове сложился паззл. Скорее всего, так оно и было — в рядах Тома не было недоумков, которые не могут сложить два и два. Что на самом деле добавляло плюсов в сторону её решения.

Прикрыв глаза, Том опустил конец длинной белой палочки на её предплечье, слегка сминая кожу. Его кровь закипала, эйфория, большая, чем в предыдущие разы, накрывала с головой и закладывала уши. Он начал читать инкантации, чувствуя, как по венам заструилось ещё одно тепло — другого уровня. Его магия впитывалась в Гермиону. Впечатывалась. Выжигалась. Он передавал ей частицу себя. Ни с чем несравнимое удовольствие пульсировало в его груди, разносясь по всему организму.

Грейнджер ожидала нестерпимой боли: Драко рассказывал ей о том, что чувствовал, когда принимал метку, и зажмурилась, отгораживаясь окклюменцией, чтобы никто не увидел её слабость. Том выделил её, и она не хотела его подводить, расплакавшись, как маленькая девочка. Она пережила в своей жизни столько, что теперь демонстрировать слёзы казалось чем-то оскорбительным. Однако вместо разрывающихся и скручивающихся мышц и ноющих костей, как при круциатусе, она ощутила сначала мягкое покалывание, но потом и оно исчезло, а на смену ему пришло согревающее тепло, как когда возвращаешься домой после долгой поездки. В семью. Она распахнула глаза, наблюдая, как золотисто-зелёные импульсы магии приникают под кожу и расползаются чернильным пятном, превращающемся в змею и череп. Гермиона закусила губу, прикрывая глаза. Её накрывало возбуждение и физическое, и моральное. Рука Тома, удерживающая её руку, казалась горячей, как кинжал. Он провёл большим пальцем по запястью, и она невольно задрожала.

Подняв взгляд на его самодовольное лицо, Гермиона поняла, что он наверняка знал, какой эффект производит на неё его прикосновение.