"Бис" для суфлёра (СИ)

У Риддла всё было хорошо. Впрочем, в этом она и не сомневалась. Том умел убеждать и очаровывать людей. Куда приятнее Гермионе было прочитать, что он тоже скучает по ней. Конечно, он не писал об этом прямо, но упомянул, что ему непривычно засыпать без неё — а это было самым большим признанием, потому что поначалу он избегал даже простого физического контакта. Но, в последствии, кажется, проникся и стремился держать её поближе к себе.

Она отложила конверт и критично осмотрела себя в зеркале, прежде, чем спускаться к завтраку. Гектор уже был в столовой. Девушка поздоровалась, привлекая внимание.

— Доброе утро, — поздоровался он, оглядев её, — готова к конференции?

Гермиона уселась на свой стул, притягивая чашку с чаем.

— Да, кажется, — ответила она. — Хочется просто скорее через это пройти.

Гектор послал ей понимающую улыбку.

— Извини, что не могу отправиться с тобой…

— Всё в порядке, — отрезала Гермиона, немного жестче, чем требовалось. — Я справлюсь и потом всё вам расскажу.

Дядя кивнул, возвращаясь к своей газете.

Позавтракав, Грейнджер отправилась в библиотеку, призвала свои записи и, глубоко вздохнув, бросила порох в пламя.

Лич объяснил ей, где находится конференц-зал, и Гермиона, выйдя из пламени, сразу направилась туда, опустив голову. В большом кабинете за круглым столом обнаружилось не меньше тридцати волшебников и волшебниц, и девушка нервно сглотнула. Она нашла Нобби и Сесила глазами и направилась к ним. Ли, как и всегда, был настроен оптимистично и его воодушевления хватило бы на пятерых. Глаза мужчины сияли, и он переминался с ноги на ногу, от нетерпения.

— Доброе утро, — поздоровалась ведьма.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — в один голос поприветствовали её маги. Нобби, окинув взглядом комнату, сказал: — Думаю, можем начинать.

Ли и Грейнджер кивнули. Они выступали одновременно, дополняя друг друга, когда того требовали обстоятельства, ведь несмотря на то, что Сесил боролся за права оборотней давно, он добился успеха только после появления антиликантропного. Они рассказали о первом тесте на оборотнях, о том, какие теперь программы используются для реабилитации. Больше всего волшебников поразило то, что одна девочка, заражённая ликантропией, учится в школе.

Выступление длилось около часа, и ещё четыре ушло на ответы на вопросы, которыми засыпали представители других стран. Главным, конечно же, стал вопрос о рецепте зелья.

— Я, как мастер зельеварения, могу проводить обучение, — сказала Гермиона, — и готова заниматься этим безвозмездно. Но, естественное условие: это должны быть лучшие зельевары. В этом зелье ошибка может стоить жизни человека, поэтому здесь важны контроль и ответственность. Я лично буду выдавать патент, а затем брать клятву, что волшебник не сможет обучать кого-либо рецепту.

— Это разумно, — согласилась темноволосая волшебница, задавшая вопрос. — Должна признать, такой метод мне кажется более гуманным, чем раз в месяц отсылать заражённых в лес и огораживать его барьером.

Гермиона и Нобби встретились взглядами на секунду.

— В Польше около сотни зарегистрированных оборотней, и на порядок больше незарегистрированных, — сказал грузный мужчина лет сорока, — одного зельевара не хватит, чтобы обеспечить всех зельем.

— Я никак не ограничиваю количество зельеваров, — пожала плечами Гермиона, — но каждый из них должен дать клятву и пройти обучение. У мастера это займёт не больше пары суток.

Её ответ приняли, сделав пометки в своих пергаментах.

Выступая и отвечая на вопросы, Гермиона полностью отвлеклась от Нобби. Однако как только маги переключились на Ли, Грейнджер почувствовала на себе взгляд. Нобби смотрел на неё со смесью гордости и горечи, и ободряюще улыбнулся, стоило их глазам снова встретиться. Грейнджер подняла уголок рта в подобии улыбки.

Кажется, сейчас она достигла пика того, о чём мечтала в школе. Нет, на самом деле, она мечтала помочь домовым эльфам — Г.А.В.Н.Э., как же — но спасение оборотней оказалось куда более важным делом. А ещё, отдача была ощутимее. Эльфы её ненавидели, когда она раскладывала собственноручно связанные вещи для них по гостиной гриффиндора, а мальчишки смеялись над названием ассоциации. Это не значит, конечно, что она перестала бороться, но с домовиками всё намного сложнее, чем ей казалось вначале. Они привязывались к семье не эмоционально, а физически — с помощью магии. И почему никто из чистокровных не рассказал ей об этом в школе? Это играло важную роль в определении судьбы домовых эльфов.

Гермиона вздрогнула, когда волшебники неожиданно принялись собирать вещи и покидать аудиторию. Натянув приветливую и вежливую улыбку, она раздавала свои визитки, прощаясь с магами, которые пожимали руки ей, Сесилу и Нобби. Репортёры беспрерывно щёлкали затворами колдокамер.

Наконец, за дверь вышел последний волшебник, а журналисты унеслись прочь, чтобы успеть взять интервью у тех, кто ещё не успел добраться до зала с порталами.

Хлопнула пробка шампанского. Наколдовав бокалы, Нобби разлил алкоголь и отлевитировал один Ли, а другой — Грейнджер.