Бисер (СИ)

— В последнее время ОН дал мне слишком много поводов, чтобы завершить наши с ним отношения.

Света не стала обращать внимание на двоякое звучание слова «отношения».

— Да ты что!

— Он хотел, чтобы я прекратила с тобой общаться.

— С ума сойти! Бросил меня и ещё подруги хотел лишить?! Нет, ну кто он после этого? — продолжала возмущаться Елагина.

— Я даже не знаю, есть ли у него родители и как их зовут, — с тоской озвучивала правду Хмелевская.

— А ведь я у него тоже спрашивала. Костя хуже Матвея! Просто могила! Просто молчание! Ни слова не вытянула из него.

— Я бы их не сравнивала, хотя нервы они нам оба потрепали.

— Надо встретиться, Ёла, — выдохнула Света.

— Могу завтра в обеденный перерыв. Заскочишь за мной на работу. Только не опаздывай.

— Ух, Ёлочка, я так по тебе соскучилась. Ты себе просто не представляешь.

— Взаимно. До завтра.

Глава 28. Ложка дёгтя в бочке мёда

Утром Ёла обнаружила не меньше дюжины пропущенных звонков и сотни сообщений от… Матвея!

Душа растеклась в улыбке. Накинув одеяло на голову, она читала его смс-ки словно поэму.

Сначала он беспокоился. Потом просил прощения и объяснял, почему они задержались на аукционе, о котором кратко рассказал в нескольких телефонных посланиях.

Последние сообщения содержали романтические стихи, цитаты мудрецов и его горькое покаяние о том, что всё так получилось.

«Поэма» Елагина заканчивалась милым пожеланием прекрасных снов.

«Ух, ты какой! Три года назад сообщения длиннее десяти слов ты мне не писал, — улыбка не сходила с лица девушки, — эко тебя пробрало! По телефону — пятерка! Посмотрим, на что ты ещё способен», — подумала она и в хорошем расположении духа начала собираться на работу.

Отец крепко спал на это раз в своей спальне. Хмелевская сварила кофе, похрустела вчерашней выпечкой и поехала на работу.

Работа как всегда заставила думать, подчиняться и потеть. Завтра Ёла с Ярославом отправятся смотреть отель для проведения второго показа. Много времени ушло на обсуждение критериев проведения мероприятия и на черновик договора, так как юрист модного дома взял на сегодня отгул.

— Вот всегда всё вовремя, — возмущалась личная помощница директора «Венеры и Юпитера», — надо будет позвонить Наталье Геннадьевне и предупредить, что завтра она едет с нами.

— Позвоню после обеда, — пообещал Демидов, — она сейчас на приеме у врача.

Ещё до наступления обеда начальница вызвала Хмелевскую к себе, чему она слегка удивилась.

— Привет! Я не закончила с отчётом, на завтра же договаривались, — преодолевая путь от двери до матери-начальницы, пояснила Ёла.

— А я не из-за отчёта тебя вызвала, — дождавшись, когда дочь подойдет ближе, Лилиана Львовна с серьезным видом продемонстрировала первую полосу газеты, на которой располагалась огромная фотография Хмелевских и Елагиных со вчерашнего вечера, — я смотрю, вы вчера прекрасно провели время.

— Вообще-то, фотограф обещал глянец, — изображая легкое недоумение, призналась Ёла, занимая место посетителя.

— Глянец так быстро не печатают, — строго заметила мать-начальница.

— Знаю. На первую полосу хорошей газеты попали, и глянец нас не забудет, — воодушевленно вещала дочь.

— Почитай, — Лилиана протянула ей газету.

Заполучив экземпляр прессы, Хмелевская внимательно изучила фотографию.

Выбрали журналисты ту, на которой Матвей целовал Ёлу в щёку, а она счастливо улыбалась. Для всех на фото запечатлены двое влюбленных, не меньше!

Владимир Владимирович вышел великолепно, и у Хмелевской младшей появилась версия, что мама в душе не понимает, как может так прекрасно выглядеть мужчина, который находится в процессе развода.

Наконец девушка прочла заголовок: «Хмелевские и Елагины объединяются! На благотворительном ужине края состоялась помолвка Матвея Елагина и Ёлы Хмелевской».

Рот от удивления раскрылся.

«Бред!» — пронеслось в голове девушки, однако пристальный взгляд матери заставил собраться.

— Журналисты, конечно, преувеличили, но то, что мы на первой полосе — это массовая, к тому же бесплатная реклама! — подчеркнула дочка.

— Значит, тебя не смущает, что о тебе вот так вот пишут? — выждав секунду, Лилиана спросила: — что у вас с Матвеем?

— Позволь поинтересоваться, ты сейчас со мной разговариваешь, как мама или как мой начальник?

— Как мама.

— Тогда мой ответ таков: мои взаимоотношения с Матвеем Елагиным касаются только меня и его.

— Значит, со мной поделиться не хочешь? — произнесла мать, словно собиралась обидеться.

— Я сейчас на работе. У меня очень строгая начальница и мне надо завершить отчёт, — Ёла решительно поднялась из-за стола, — Я могу быть свободной?

— Ты как я.

Дочь пожала плечами и развела руками:

— Какое дерево, такая и груша.

— Иди, работай, груша!

Когда Хмелевская вернулась в свой кабинет, но в первое мгновение ей показалось, что она ошиблась дверью и каким-то чудом попала в оранжерею! Пригляделась. Нет, это её кабинет!