Бисмарк

По итогам встречи Горчаков разослал 13 мая циркулярную депешу, в которой сообщал, что царь покидает Берлин, полностью убежденный в том, что здесь все настроены на мирный лад. Депеша была явно рассчитана на то, чтобы представить российскую дипломатию в роли главного миротворца; во многом поэтому Горчакову приписывают слова, которых он на самом деле не говорил: «Теперь мир обеспечен». Однако, в любом случае, жест российского канцлера вызвал у Бисмарка вспышку ярости. Российского канцлера он характеризовал как «тщеславного, снедаемого честолюбием старика, который платит французским газетам за то, что они его хвалят»[630]. Давно существовавшая взаимная неприязнь перешла в стадию ненависти.

Бисмарка постигла весьма серьезная неудача, иногда «военную тревогу» называют самым тяжелым дипломатическим поражением во всей его карьере[631]. Реакция великих держав на германские действия оказалась сугубо негативной, подозрения в отношении агрессивных планов Берлина вспыхнули с новой силой. Линия на ослабление Франции велась Бисмарком с тех пор достаточно осторожно, на первое место вышли попытки договориться с западной соседкой, которые достигли своего апогея в начале 1880-х годов.

«Железный канцлер» сделал и еще один важный вывод. Позиция Вены во время «военной тревоги» выгодно отличалась от позиции Петербурга. 28 мая 1875 года Бисмарк писал австрийскому послу графу Алоизу Каройи: «51 покинул Берлин, радуясь, что Вена была единственной столицей, где лживая шумиха относительно нашей «агрессии» не вызвала ни отклика, ни даже эха»[632]. С этого момента канцлер начал в возрастающей степени ориентироваться на монархию Габсбургов как на главного партнера. «При созвучии общих интересов в области вероятного и даже желательного находится возникновение между Германией и Австро-Венгрией естественных, основанных на международном праве взаимных гарантий», — заявил Бисмарк австрийскому послу[633].

Это оказалось тем более важно, что Союз трех императоров вскоре дал серьезную трещину. «Военная тревога» быстро забылась, В том же 1875 году на Балканах начал разгораться серьезный кризис, вызвавший драматические изменения в европейской политике.

Глава 13 КРУТЫЕ ПОВОРОТЫ

Вторая половина 1870-х годов стала, пожалуй, ключевым периодом в деятельности Бисмарка на посту имперского канцлера. Именно в это время ему пришлось столкнуться с рядом серьезных кризисов как во внутренней, так и во внешней политике. Все они были тесно связаны между собой и требовали для своего разрешения весьма масштабных усилий. «Железному канцлеру» пришлось произвести не просто корректировку проводимого им курса, а масштабный внешне- и внутриполитический поворот, причем принимавшиеся решения носили стратегический характер и оказали огромное влияние на дальнейшую судьбу Германской империи.

О политическом повороте конца 1870-х годов написано очень много; тем не менее исследователи и сегодня спорят о его сути и причинах. Пожалуй, правильным будет проследить его истоки начиная с 1873 года, когда в Европе разразился серьезный экономический кризис, охвативший одну за другой все развитые страны. Начальной его точкой стало обвальное падение курсов акций на Венской бирже, случившееся 9 мая 1873 года. В течение лета кризис, как лесной пожар, распространялся по Европе и к октябрю добрался до Германской империи. Это был типичный кризис перепроизводства, однако он принял ранее неведомые масштабы, чему способствовало то обстоятельство, что в предшествующие годы в стране буйствовала так называемая «грюндерская горячка». Деловая жизнь сначала в Северогерманском союзе, а затем и в новообразованной Германской империи переживала невиданный подъем. Основывались новые предприятия, банки, акционерные общества, котировки ценных бумаг стремительно шли вверх, в течение двух лет промышленное производство в стране выросло на треть. Кризис 1873 года, получивший название «Грюндерского краха», оборвал этот взлет и привел к не менее стремительному спаду деловой активности. Вслед за обвальным падением курсов акций началась, как это обычно бывает, эпидемия банкротства финансовых институтов. Реальный сектор экономики тоже оказался под ударом: для него было характерно не столько сокращение объемов производства, сколько резкое падение цен на промышленную продукцию. Надежды на то, что депрессия будет носить кратковременный характер, не оправдались. К 1879 году кризис достиг своей максимальной глубины.