Бисмарк: Биография

Этим актом союзники вогнали осиновый кол в сердце Фридриха Великого. Бисмарк тоже принадлежал к классу «юнкерства». Нет никаких сомнений в том, что эта принадлежность определяла и его характер, и многие его моральные установки, и поступки. Он гордился своим происхождением, однако далеко не всегда соответствовал образу истого юнкера. Ленч у Хиллеров в романе Фонтане начинался очень душевно. Но он принял совсем другой оборот, как только речь зашла о Бисмарке:

...

«Старый барон, и без того страдавший гипертонией, налился кровью, вся его лысая голова покраснела до самой макушки, а сохранившиеся завитушки на висках, казалось, встали дыбом.

– Не понимаю тебя, Бото. Что это значит – «конечно, можно сказать и так»? Это означает, что «можно так и не сказать». Я знаю, чем все это заканчивается. Все эти разговоры о неком офицере-кирасире в резерве, у которого нет ничего за душой… о неком человеке из Хальберштадтского полка с зелено-желтым воротником, штурмовавшего Сен-Прива и окружившего Седан. Бото, не говори мне такие вещи. Он был гражданским подготовишкой в Потсдамском правительстве при старике Мединге, не сказавшем о нем, кстати, ни одного доброго слова. Я это знаю, и все, чему он научился, – как составлять депеши. Это все, что я могу о нем сказать. Он знает только, как писать депеши; иными словами, он – канцелярская крыса. Но Пруссию сделали великой не канцелярские крысы. Разве при Фербеллине одержал победу бумагомаратель? Разве бумагомаратель победил при Лейтене? Разве Блюхер был бумагомарателем? А Йорк? А он – настоящая прусская канцелярская крыса. Я таких типов не переношу»11.

По понятиям старика Остена, Германию объединила армия, а не Бисмарк. Армия создала Пруссию, и Курт Антон барон фон Остен, юнкер-землевладелец и отставной офицер олицетворял и эту армию, и эту Пруссию так же, как и молодые лейтенанты, побледневшие от его гнева. Прусские юнкеры по любому поводу надевали военную форму, пытался это делать и Бисмарк, хотя ему довелось служить очень недолго и безо всякой охоты в качестве резервиста. Друг и патрон военный министр Альбрехт фон Роон посчитал нелепостью настойчивое стремление Бисмарка носить мундир. В мае 1862 года Бисмарк приехал в Берлин, предвкушая назначение министром-президентом, и в конце месяца присутствовал на ежегодном параде гвардейцев на поле Темпельхоф. Роон в связи с этим записал в дневнике: «Его высокую фигуру облегала популярная в армии униформа кирасира – правда, в звании майора. Все прекрасно знали, каких трудов это ему стоило. Он долго пытался доказать, что по крайней мере эполеты майора необходимы прусскому послу для престижности при дворе в Санкт-Петербурге. Тогдашний глава военного кабинета (генерал фон Мантейфель) не сразу согласился дать соответствующие рекомендации»12.