Бисмарк: Биография

Швенингер практиковал холистическую медицину в эпоху Пастера и пристрастия к белым халатам. Студентам 1905 года его методика казалась ненаучной, но она имела одно бесспорное достоинство, которым не владели предыдущие врачеватели Бисмарка: Швенингер пытался исцелить не столько заболевание, сколько индивидуальность Бисмарка, нуждавшуюся в участии и призрении. Можно сказать, что он сам почти довел себя до смертного одра, поскольку был не кем иным, а Бисмарком. За всеми его взрывами ярости, жаждой мести, паранойей и бессонницей скрывались серьезные психологические причины. Они лежали в темных глубинах его гигантской и сложной натуры. Бисмарк занемог из-за чрезмерно бурных психических реакций. Попросту говоря, ему не хватало любви и ласки, а Иоганна, угловатая, холодная и недоброжелательная, возбуждала в нем озлобление, вместо того чтобы утешать. Она не могла дать ему материнского тепла, в чем он больше всего нуждался. Что сделал в первый же день Швенингер? Он уложил его в кровать, как ребенка, «запеленал во влажную ткань (разве не чрево матери?) и дал несколько капель валерьянки, предупредив, что это не снотворное». Валериана произрастает по всей Западной Европе и, возможно, помогла Бисмарку, потому что он получил ее из заботливых рук. Потом доктор сел рядом в мягкое кресло и взял его за руку, «как мать, успокаивающая встревоженного ребенка». Именно так поступают любящие родители, когда их малыша тревожат кошмары: держат его или ее за руку, пока ребенок не уснет. Вильгельмина Менкен-Бисмарк была не способна окружить своего Отто элементарной женской нежностью. Он видел и знал это и ненавидел ее. Швенингер спас Бисмарка, восполнив этот существенный пробел в его жизни – отсутствие человеческой теплоты – и заодно наведя порядок в семейном питании.

8 июня 1883 года Иоганна сообщала Герберту: Швенингер предписал для всей семьи новую диету – яйца, чай или молоко на завтрак, «немного» рыбы и жаркого (никаких овощей) в полдень, кружку молока в четыре часа и столько же вечером. Надо есть «меньше, но чаще». Иоганна беспредельно поверила в волшебство Швенингера и молилась, чтобы «этот приятный, скромный, жизнерадостный и требовательный господин» не отходил от супруга до конца лета192. Швенингер оставался рядом с Бисмарком до последних дней его жизни, и в благодарность канцлер навязал «семейного доктора» медицинскому сообществу Берлина, которое считало его шарлатаном и не желало даже разговаривать с ним. Как написал Кох, «лишь в 1900 году Швенингер получил пост, соответствовавший его квалификации, став заведующим отделением в провинциальной больнице в Гросс-Лихтерфельде»193.

Еще одним знаменательным событием отмечена жизнедеятельность Бисмарка в восьмидесятых годах. 9 января 1882 года в парламенте ему был задан вопрос бароном Георгом фон Гертлингом, способным молодым лидером партии Центра, которому в годы Первой мировой войны довелось послужить преемником Бисмарка на посту канцлера:

...

«Планирует ли союзное правительство в своей политике относительно рабочих классов расширить существующее фабричное законодательство? В обозримом будущем отменить работу по воскресеньям, ограничить использование женского труда… законодательными мерами помочь сословию ремесленников и наделить надлежащими полномочиями фабричную инспекцию?»

Бисмарк ответил утвердительно, дав понять, что соответствующие положения будут включены в пакет законодательных предложений, который союзное правительство представит весной. Он выступал долго и на редкость вяло и ненароком проговорился, раскрыв одну из причин своей тревоги «…осознание того факта, что рабочие массы не доверяют даже попыткам правительства улучшить их условия, предпочитая голосовать за партии, которые в сфере экономики отстаивают право сильного, а не слабого в борьбе против всевластия капитала…»194