Читаем Бисмарк: Биография полностью

«Для нашей политики нет иного пространства, кроме Германии, и вследствие особенностей нашего роста, и в силу того, что Австрия отчаянно пытается использовать это обстоятельство в своих интересах. В нем нет места для двух стран, пока Австрия не откажется от своих претензий. В долгосрочном плане мы не можем сосуществовать. Мы отнимаем воздух друг у друга, один из нас должен уступить или быть принужден к тому, чтобы уступить. Пока этого не произошло, мы должны оставаться врагами. Это «не подлежащий игнорированию» факт (прошу меня извинить за фразеологию), каким бы малоприятным он ни казался»31.

Дипломатический этикет требовал, чтобы он нанес визит в Вену. Его представили императору и познакомили с новыми правителями Австрии, появившимися после внезапной смерти князя Шварценберга, случившейся 5 апреля 1852 года. В докладе премьер-министру фон Мантейфелю Бисмарк особо отметил тот факт, что страной правят евреи, которые и для Бисмарка, и для большинства юнкеров всегда создавали неудобства:

...

«Мне здесь говорили, что главный глашатай враждебности к нам, особенно в торговых делах, это «еврейская клика», которую ввел во власть покойный премьер-министр (Бах, Хок и еврейские газетные писаки, хотя Бах и вовсе не еврей)»32.

Во Франкфурт прибыл новый австрийский президент бундестага – внушительного вида вояка-ученый, востоковед и автор путевых очерков граф Антон Прокеш фон Остен (1795–1876). Вся немецкоязычная Европа знала его историческое описание греческого восстания в 1821 году, книги о странствиях и многотомные мемуары о жизни в Турецкой империи33. Бисмарк его не переносил: «Его военная выправка, которой он щеголяет, шокирует. На нем всегда застегнутый на все пуговицы мундир, и даже во время заседаний он не расстается со своей саблей»34. Меттерних, приславший его, писал о нем: «Я им восхищаюсь, я обожаю Прокеша, но даже если его сделать турецким султаном, то он все равно будет недоволен. Он эксцентричен и тщеславен»35. В своем ответе 28 января 1853 года Леопольд фон Герлах высказался о Прокеше менее недоброжелательно, чем Бисмарк, и не согласился с его мнением о том, что «наши злейшие враги – Бонапарт и бонапартизм»36. Не поддержал он и идею вражды с Австрией. Леопольд фон Герлах записал в дневнике 27 июля 1853 года:

...

«Я тысячу раз говорил Людвигу и другим, что действительный характер союза заключается в том, что Пруссия имеет исключительное отношение к Германии и вместе с этим претензии на доминирование, независимое от Австрии… Союз Пруссии с Германией важен, и в этом союзе она должна прежде всего объединиться с Австрией»37.

Такие отношения с Австрией не устраивали Бисмарка, но он именно так и поступил в середине шестидесятых годов – блокировался с Австрией против германских князей и затем изолировал Австрию, с тем чтобы вызвать войну.

Конфликт, возникший на Балканах, внезапно внес свои поправки в планы честолюбивого молодого дипломата, обосновавшегося во Франкфурте. В 1853 году начал распадаться альянс России, Пруссии и Австрии, в то время как между Россией и Францией завязалась борьба за право защищать святыни в Палестине. В мае – июне 1853 года Турция отвергла притязания России на то, чтобы быть защитницей всех христиан в Турецкой империи. 31 мая 1853 года русская армия перешла Прут и оккупировала два дунайских княжества – Молдавию и Валахию. В октябре 1853 года между Россией и Турцией разгорелась война. Габсбургская монархия оказалась в сложном положении. Присутствие русских войск в низовьях Дуная угрожало монархии, которую часто называли Дунайской, поскольку река служила для империи главной водной артерией. Надо было как-то сдержать амбиции России. С другой стороны, две монархии начиная с 1815 года водили дружбу, и, кроме того, Габсбурги чувствовали себя в долгу перед Россией за помощь в подавлении венгерской революции в 1848–1849 годах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное