Бисмарк. Русская любовь железного канцлера

«…Проехав через Шемери и Шеери — места, знаменитые по вчерашним боям, — мы остановились у подошвы обнаженного холма. Здесь король и его свита — князья, генералы и придворные — сели на лошадей; канцлер последовал их примеру, и все направились на плоскую вершину холма. Отдаленный гул пушек возвестил, что ожидаемая битва уже в полном разгаре. Яркое солнце на безоблачном небе освещало картину — перед нами широкая долина, покрытая зеленью; по лугам змеится голубая река Маас; направо от нас стоят батареи баварцев и усердно посылают свои снаряды в неприятельский город; за ними чернеют колонны войск — впереди пехота, за ней кавалерия. Еще правее поднимается столб черного дыма. Это горит деревня Базейлль. Седан рисуется на горизонте, приблизительно на расстоянии четверти мили от нас; при ясной атмосфере его дома и церкви отчетливо видны. Неподалеку — обломки взорванного моста. А дальше, на горизонте, Арденнские горы, бельгийская граница.

На холмах, прямо за крепостью, находится главная позиция французов. Кажется, наши войска намерены охватить их со всех сторон — они медленно, но безостановочно продвигают вперед линию огня своих орудий.

На нашей горке блестящее общество: король, Бисмарк, Мольтке, Роон, князья, принц Карл, высочества Кобургские и Веймарские, генералы, флигель-адъютанты, русский агент Кутузов, английский Валькер, все в полной форме и с биноклями. Король стоит, а канцлер занял место у полевой межи. По временам вблизи нас раздается также треск и шипение митральез. Я слышал, что король велел сказать, чтобы присутствующие не скучивались вместе; в противном случае французы могли заметить группу из крепости и открыть по нам огонь.

К часу дня линия нашего огня, охватывая большую часть неприятельского расположения, накрыла и высоты на противоположном конце города. Там взвивались белые облака порохового дыма и разорванные, неправильной формы облака от выстрелов шрапнелью. Канцлер сидел на стуле и внимательно изучал какой-то документ. Я спросил его, не хочет ли он закусить. Он отклонил мое предложение. „Я бы не прочь, но и у короля ничего нет с собой“, — пояснил он.

Между часом и двумя король, посмотрев несколько минут в бинокль, сказал: „Они сдвигают большую часть войск влево — мне кажется, они хотят прорваться там“. Вскоре в зрительную трубу стало видно, как левее леса и ущелья французская кавалерия несколько раз начинала атаку. На это наши отвечали беглым огнем. После того как атаки отбили, можно было и невооруженным глазом заметить, что при отступлении французов вся дорога усеяна трупами лошадей и телами в шинелях.

Сцена оживилась еще раз. Сперва в одном, потом в другом месте города показались два огромных белых облака — признак, что в двух местах начался пожар. И Байзелль еще горит — в прозрачном вечернем воздухе там от пожара поднимается громадный столб серого дыма. Красноватое вечернее освещение принимает все более интенсивный багровый цвет. Холмы, поля сражения, овраги, деревни, дома и башни крепости Кореи, разрушенный мост — все залито багровыми отблесками огня…

В четверть шестого баварский генерал Ботмер сообщает королю, что французы желают капитулировать. „Никто не может вести переговоров об этом, кроме меня. Скажите, что парламентер должен явиться ко мне“, — говорит король. Баварец спускается обратно в долину. Король беседует с Бисмарком, потом они подходят к кронпринцу, затем к ним присоединяются Мольтке и Роон.

Спустя некоторое время появляется прусский адъютант и рапортует, что потери наши невелики и только небольшой отряд французов проскользнул в лес по направлению к бельгийской границе, остальные отступили в Седан.

„А император?“ — спрашивает король.

„Это еще неизвестно“, — отвечает офицер.

В шесть часов является новый адъютант и докладывает, что император Луи-Наполеон находится в городе и немедленно пришлет парламентера.

„Однако результат прекрасный! — говорит король, обращаясь к окружающим. — И я благодарю тебя, что и ты этому содействовал“, — заявляет он кронпринцу и подает ему руку для поцелуя. Затем король протягивает руку Мольтке, тот тоже целует ее. Под конец подает руку канцлеру, и они некоторое время толкуют о чем-то вдвоем, что, кажется, не совсем нравится некоторым из их высочеств.