Бисмарк. Русская любовь железного канцлера

Вот и сегодня — нет, не сего-дня, а сего-ночью — родовые схватки этого романа вымотали мой сон, сдернули меня с постели и потащили к компьютеру. Пора! Воды исторических и биографических свидетельств уже отошли, отжались, а пронзительное понимание томительной шпионской интриги и банального любовного треугольника уже выкристаллизовалось в моей душе до прямого диалога с первоисточником, то бишь с духом Бисмарка, и уже не могу я, не в силах таскать его ни в себе, ни на себе… Роман Отто фон Бисмарка разрывает меня, как тяжелый десятимесячный ребенок разрывает материнское чрево или переросший страусенок раскалывает свою яичную скорлупу. Пора! Пора написать и выплеснуть эту уже родную мне историю и тяжелую бисмарковскую боль… Может быть, тогда, когда я поставлю последнюю точку и отдам издателю нашу общую с духом железного канцлера рукопись, — может быть, тогда мы оба утешимся и расстанемся, наконец…

Часть третья ПОЕЗДКА В ВАЙНХАЙМ

1

Берлин. Начало 1863 г.

Да, теперь, когда канцелярия Бисмарка находится в королевском дворце, он имеет возможность регулярно излагать свои взгляды его высочеству. И вот что он должен внушить королю:

— Ваше высочество, вспыхнувшее десятого января польское восстание затрагивает не только интересы наших восточных провинций, но и другой вопрос, более важный — какое направление преобладает в русском кабинете: стремление к антигерманскому братанию между русскими и поляками или идея поддержки общей русско-прусской политики…

— Из доверительных бесед, которые я вел в Санкт-Петербурге с князем Горчаковым и с самим императором, я мог заключить, что Александр не прочь отдать часть Польши. По его словам, Польша является источником беспокойства и опасностей для России, а русификация ее неосуществима из-за различия вероисповеданий и недостаточных административных способностей русских властей. Нам, немцам, удалось бы, по его мнению, германизировать польские области, у нас есть средства к тому, ибо немецкий народ культурней польского. Русский же человек не чувствует того превосходства, какое нужно, чтобы господствовать над поляками…

— Однако дружественное полякам направление русской политики опасно для Пруссии, оно будет благоприятствовать оживлению русско-французских связей, а дружественный полякам русско-французский союз поставит Пруссию в крайне затруднительное положение, ведь независимость Польши равнозначна мощной французской армии на Висле. Таким образом, наше географическое положение вынуждает нас бороться против партии польских симпатий в русском кабинете…

Логика Бисмарка была настолько убедительна, последовательна и неоспорима, что, слушая его, король не мог с ним не согласиться и, в конце концов, отдавал ему принятие любого решения. Хотя нередко чувствовал в глубине души, что если бы этот Бисмарк захотел убедить его в обратном, он сделал бы это с такой же несокрушимой логикой.

2

«У Бисмарка были поразительные способности к манипулированию людьми — даже прожженными дипломатами, знавшими толк в лукавстве» (Б. Тененбаум . «Отто фон Бисмарк и его Второй Рейх»).

«Его путь всегда шел по краю европейской пропасти, он всегда одним глазом следил за настроением великих держав, пока другой, как глаз укротителя, не выпускал из поля зрения своего короля; не раз игра казалась проигранной, но если верно, что, как гласит турецкая пословица, удача влюблена в дельного человека, то она, должно быть, признала в Бисмарке самого дельного, ибо удача выпадала ему почти всегда…» (Э. Людвиг, «Бисмарк»).

3

Samois-sur-Seine. Château de Belle fontaine,

июнь 1863 г.

«Дорогой дядюшка!