Бисмарк. «Железный канцлер»

В Германии XIX века было весьма развито то, что мы сегодня называем академической мобильностью. Совершенно нормальной считалась ситуация, когда молодой человек, начав обучение в одном университете, заканчивал его в другом. Жестких учебных планов не существовало, возможность самостоятельно выбирать дисциплины и преподавателей была достаточно широкой. Бисмарк не был исключением – поступив в 1832 году в университет Гёттингена и отучившись там три семестра, он продолжил свое образование в Берлинском университете, где и сдал в 1835 году необходимые выпускные экзамены. Учиться в знаменитом Гейдельбергском университете ему запретила мать, опасавшаяся, что там он пристрастится к пиву.

Студенческие годы были временем, когда Бисмарк наконец-то смог полной грудью вдохнуть воздух свободы и делать то, что ему вздумается. Он немедленно с головой окунулся в мир развлечений, доступных студентам той эпохи. Именно тогда он заработал репутацию «бешеного Бисмарка», сопровождавшую его на протяжении многих лет.

Студенчество тогдашней Германии было малочисленным, но достаточно неоднородным. Во всех немецких университетах, вместе взятых, насчитывалось лишь около пятнадцати тысяч студентов – ничтожная доля от соответствующей возрастной категории. Лишь в нескольких наиболее крупных университетах было более тысячи обучающихся. Тем не менее, помимо представителей аристократических семейств, в университеты попадали и выходцы из среднего класса. В одной аудитории оказывались люди, придерживавшиеся как радикальных, так и весьма консервативных воззрений. Среди немецких универсантов были в ту пору популярны национальные, порой даже революционные идеи, носители которых объединялись в так называемые товарищества. Другой формой студенческих объединений были землячества, часто принимавшие характер элитарных клубов.

Став студентом, Бисмарк вступил в одно из товариществ, но достаточно быстро разочаровался в своих новых знакомых. В качестве основных претензий к последним он впоследствии называл «их стремление избегать дуэлей и отсутствие у них внешней благовоспитанности и манер, принятых в обществе», а также наличие «экстравагантных политических взглядов, объяснявшихся недостатком образования и знакомства с существующими, исторически сложившимися условиями жизни»[15]. Бисмарк был ярко выраженным скептиком, прохладно относившимся к революционной романтике, а свое юнкерское происхождение ценившим, напротив, весьма высоко. Поэтому довольно быстро он перешел в Корпус Ганновера – старейшее землячество Геттингенского университета, изначально объединявшее отпрысков местных аристократических родов, но в 1830-е годы активно пополнявшееся сыновьями обеспеченных буржуа.

Здесь Отто приложил максимальные усилия для того, чтобы утвердить свой авторитет среди однокашников. Высокий – его рост составлял 192 сантиметра – элегантно одетый молодой человек с безупречной осанкой, он появлялся на улицах университетского городка с огромным светлой масти догом и вскоре стал повсеместно узнаваемой фигурой. Репутация юного Бисмарка, правда, оставляла желать лучшего – значительная часть его студенческой жизни проходила в кутежах, азартных играх, любовных похождениях и сомнительных приключениях, о которых он с гордостью рассказывал в письмах к новым друзьям. В течение первых трех семестров обучения Отто принял участие в 25 дуэлях, причем лишь в одной получил легкую царапину, что принесло ему прозвище «Ахиллес неуязвимый». Говорили, что однажды он вызвал на дуэль целое студенческое объединение. Несколько раз Бисмарк оказывался в карцере за дисциплинарные нарушения. Вскоре он пользовался репутацией одного из лучших фехтовальщиков университета, а также прекрасного пловца и танцора. Довольно быстро ему удалось стать в своей среде харизматичной личностью.

Эпатажное поведение объяснялось, как это часто бывает, стремлением самоутвердиться. Но одновременно в молодом человеке уже находила выражение та воля к власти, стремление к лидерству, которое было характерно для Бисмарка в течение всей его жизни. Отто Пфланце, один из крупнейших биографов «железного канцлера», выводит это стремление из его детского опыта. Лишенный эмоциональной поддержки со стороны родителей, постоянно ощущавший угрозу, он испытывал потребность контролировать все происходящее вокруг, организовывать окружающее пространство по своей мерке[16]. С течением времени эта потребность сохранялась, менялись лишь масштабы пространства – от студенческой компании до «концерта» великих держав Европы.