Бист Вилах. История одного Историка. Часть III: Наместник

Это были два рыцаря, причём, судя по всему, весьма знатные. Оба держали под уздцы холёных жеребцов. Первый оказался здоровенным детиной средних лет, с косматыми усами и бородой до груди. На его мощное тело были натянуты лёгкая охотничья кольчуга и бурое сюрко с изображением родового герба: сцепившиеся медведь и лев на фоне чёрного восьмиконечного креста. Рыцарь носил толстые неухоженные сапоги, а руки его были облачены в грубые перчатки. К небогатому поясу были пристёгнуты ржавый клевец и короткий, но широкий меч.

Второй шевалье разительно отличался от первого, исключая разве что приблизительное сходство в возрасте. Растительности на его лице не имелось вовсе, а чёрные как смоль волосы томились в тугом пучке на затылке. На мощной жилистой шее пестрели старые шрамы, а скулы и губы были словно высушены многолетней жаждой. Зато глаза его отличались особенной характерной чертой. Если во взгляде первого рыцаря читались явное благодушие и расположенность, то очи этого сухаря оказались холоднее любого льда. В них словно затаился трёхголовый дракон: скорбь, ненависть и опыт. Одевался рыцарь тоже необычно: сюрко было ярко-красного цвета, а крест на груди – белого. Вышеупомянутую шею обрамлял шёлковый шарф в восточном стиле, явно захваченный в дни военного похода. На поясе в кожаных ножнах покоился дугообразный ятаган, а рядом с ним пестрел вышивкой небольшой бурдюк с водой.

Кони обоих рыцарей были сильными и статными – под стать хозяевам. К сёдлам жеребцов крепились колчаны со стрелами и крепкие охотничьи луки. Причём у первого рыцаря лук был высоким и тяжёлым, на английский манер, а у второго – коротким и удобным (видимо, как и шарф, он был арабским или берберским).

Первым рыцарем, разумеется, был Жан де Борн, характерный французский безземельный рыцарь. А второй, испанской наружности, носил знатную кастильскую фамилию де ла Терра и явно был богат.

Теперь оставалось понять, знают или нет рыцари Дариора. В первом случае придётся действовать по ситуации, а во втором – изображать учтивость и приветливость.

Впрочем, этот вопрос разрешился без затруднений. Стоило Дариору подойти, как рыцари учтиво поклонились и поспешили представиться. Судя по всему, Дариор был абсолютно новым человеком в замке и не знал никого из его обитателей. Что ж, это на руку.

– Жан де Борн, рыцарь одного щита, – заговорил бородатый детина. Голос его оказался под стать облику – хриплый и низкий.

– Озанн де ла Терра, – молвил второй, разглядывая наместника, – владелец замка Святой Евлании. К вашим услугам, сир.

– Дариор де Рено, – поспешил представиться и наместник, а дальше запнулся.

Что ещё сказать? Владеет наместник чем-то или нет, Дариор не знал. И, судя по всему, нельзя было ограничиться одним лишь именем.

– Новый наместник замка Вильфранш, – промямлил Дариор, не придумав ничего лучше.

Однако рыцарям этого оказалось вполне достаточно.

– Вы не представляете, сир, – радостно заговорил Жан де Борн, – какие вепри развелись нынче в лесу! Я уже восемнадцать лет в замке, но ни разу такого не видывал, клянусь Святым Иоанном! Просто кусок мяса на ножках! Причём ножки эти тоже очень мясистые.

Его спутник снисходительно взглянул на легкомысленного приятеля и заговорил о другом:

– Кабан не спасёт нас от гнева Рима. Война надвигается, и мы станем её непосредственными участниками. Сир, – он повернулся к Дариору, – сегодня у вас в шато де Рено званый ужин. Для нас большая честь присутствовать на нём.

– Буду рад, – скупо вымолвил наместник. И только тогда рыцари, наконец, удалились.

Дариор вернулся в шато и заперся в кабинете. Пора было, наконец, решить, как действовать дальше. История с подменой тел окончательно сбила историка с толку. Если рассудить логически, но забыть о здравом смысле, получается следующее: каким-то неведомым образом сознание выскочило из тела Дариора в XX веке и переместилось в тело его средневекового предка в XIV столетии. Полнейшая галиматья!

Даже теперь историк пытался успокоить себя, всё ещё надеясь на какой-то идиотский розыгрыш. Однако факты говорили об обратном. Настало время взглянуть правде в глаза и принять реальность. Титаническим усилием воли Дариор пресёк все нападки душевной мнительности и попытался трезво оценить состояние дел.

Прежде всего он решил подвергнуть очередному исследованию своё новое тело, дабы убедиться, что оно действительно «новое», а не видоизменённое какими-то сатанинскими кознями.

Историк доселе всегда пребывал в отменном здравии, и выполнение любого комплекса физических упражнений не вызывало у него труда. Интересно: а как с этим обстоят дела у наместника де Рено?

Недолго думая, Дариор принял упор лёжа и начал ритмично опускать туловище, касаясь грудью пола и прислушиваясь к любому отклику своего тела. Результаты превзошли все ожидания – новый наместник замка сумел сделать сто девяносто семь качественных отжиманий, в то время как его прототип из XX века мог похвастаться лишь половиной этого результата. Что ж – де Рено оказался на редкость крепким малым.