Бисцион-3

— Но судьба этого ребенка была предрешена в любом случае, разница лишь в том, что с таким исходом ваша совесть чиста.

— Вы хотите сказать,— не понял Стефано, — что мой ребенок умер сам?

Доктор Москатти кивнул и развел руками:

— Вы сами сказали, что дети при родах умирают часто. У Ее Светлости был именно такой случай и хоть я не понимаю, как это произошло, но Господу было виднее. Он решил распорядиться его жизнью сам,— доктор перекрестился и прошептал молитву.

Стефано не верил в то, что услышал… Он испытывал смешанные эмоции: облегчение за то, что не взял на себя грех, но в тоже время злость на Бога.

— Возможно, ребенок был инфицирован какой-то болезнью,— сделал заключение доктор,— я думал о том странном отравлении, возможно, это каким-то образом связано, я не знаю. Но в любом случае, со здоровьем герцогини все в порядке, у нее могут быть еще дети. Здоровые дети.

Стефано замер, слушая все это и понимая одну важную вещь: он не обхитрил проклятие, оно сработало первым. Но это к лучшему, потому что теперь точно оно забрало с собой смерть и подарило веру в лучшую жизнь. Наконец можно выдохнуть свободно. А Диана скоро придет в себя, это вопрос времени.

Глава 57.2

Герцог был в недоумении. В любом другом случае он начал бы разбираться, от чего умер его ребенок. Он нашел и наказал бы виновных. Но сейчас, даже если вина лежала на докторе Москатти, то он закроет на это глаза. В этой ситуации повезло всем.

Стефано даже воспрял духом, хотя ком печали все еще находился внутри него. Он отвлек себя тем, что занялся похоронами и принимал соболезнования, которые сыпались на него с большим потоком. Горожане стояли у ворот, а когда им открыли двери, они входили на территорию замка, и близ часовни, на землю, клали по алому цветку. Женщины вытирали слезы, прижимали к себе своих детей, а их мужья крестились. В этот день печальное событие собрало весь народ, чтобы выразить свое соболезнование хотя бы так.

Но Диане было не до людей. Она приказала не снимать гардины с окна, не впускать свет до тех пор, пока не кончится траур. Услышав это, Марта и Реджина переглянулись между собой. Но промолчали, уступая желанию Ее Светлости.

В покоях царила гнетущая тишина и полумрак. Новорожденный ребенок все еще находился рядом с Дианой. И обнимая его, она наконец уснула.

Когда Реджина спустилась к герцогу, чтобы помочь решить вопрос с ребенком, то нашла его тоже в подавленном настроении. Но в отличии от Дианы, Стефано мыслил здраво.

— Я переживаю за состояние Ее Светлости,— взмолилась Реджина,— ребенка надо забрать из ее рук, но никто не осмеливается этого сделать. Она даже близко не подпускала нас к нему.

Герцог устало кивнул, понимая всю сложность ситуации:

— Я сделаю это сам, леди Реджина, спасибо, что помогли ей и были рядом все это время.

Она присела в легком реверансе:

— Герцогиня моя подруга, Ваша Светлость, и она добрый и светлый человек.

Когда Реджина вышла, Стефано еще долго стоял у окна в мертвой тишине зала и смотрел в окно на гору красных цветов. Где вообще можно их найти в такое время года? Но судя по всему, жители Милана выращивали их дома в тепле.

Время шло, а он оттягивал визит к Диане, где ему придется войти в роль чудовища, который отберет у нее ребенка и отнесет его в часовню. Отец Аццоне уже приходил несколько раз, выражая соболезнование и предлагая поддержку:

— Мне кажется, что если заберу ребенка я, то она не станет противиться.

Но Стефано мотнул головой - он все сделает сам. Он - ее муж и отец этого ребенка. Он - герцог в конце концов. Это его прямая обязанность.

— Можете не переживать на этот счет, святой отец, я сам решу этот вопрос.

Отец Аццоне поклонился и вышел, а Стефано остался в зале до тех пор, пока Карло не сообщил ему, что герцогиня уснула.

Она спала от лекарства, которое дал ей доктор Москатти. Но этот сон был очень важен.

По пути в покои герцогини, герцог пересекся с леди Агнессой. На ее лице не было ни кровинки. Она поклонилась и молча проскочила мимо него.

Переживали все! Старый Карло заплакал прямо при герцоге, а Маурицио старался быть рядом весь день, не желая оставлять Стефано наедине с самим собой. Все оплакивали малыша и сочувствовали герцогской чете об утрате.

На какой-то миг Стефано тоже впал в отчаяние, но быстро взял себя в руки. Разве не мечтал он о таком исходе? Это самый лучший вариант, который мог произойти.

Он вошел в покои герцогини, где опять встретился с гнетущей обстановкой, состоящей из тишины и темноты. Диана лежала на кровати, свернувшись в позу зародыша, и одной рукой касалась завернутого в простынь мертвого ребенка. Марта, которая задремала на стуле, тут же проснулась и молча удалилась. А герцог прошел к себе в покои, открыв дверь, наслаждаясь светом от горевших свечей. В покоях герцогини лишь горел очаг, все свечи были потушены.

Сегодня траурный день, он прекрасно понимал, что у Дианы в душе только чернота. Но рано или поздно она пройдет, и он в этом поможет.