Бисцион. Часть первая

— Это Калисто. Он пришел за нами! — Марта тут же начал давать распоряжения слугам, одна из них открыла дверь, слушала и кивала, потом обратилась к хозяйке:

— Госпожа, вас ждет внизу Маурицио, он поведет вас в церковь. Герцог и гости уже выехали, ждут только вас.

Если можно было бы прирасти к полу, Диана навсегда предпочла остаться статуей. Но ее вывели под руки, она мало понимала, кто именно был рядом. Кто-то из служанок сзади поправлял подол длинного платья, кто-то нес фату. Весь этот наряд с вкраплением драгоценных камней был слишком тяжел, ноги не шли. Подойдя к лестнице, внизу она увидела мужчину преклонного возраста, он галантно поклонился ей, и Калисто тут же его представил:

— Маурицио Тровато, Миледи.

Диана спускалась медленно, боясь упасть, но даже не смотрела на ступеньки. Лицо этого мужчины ей не было знакомо, но его улыбка и морщинки на уголках глаз почему-то расслабили:

— Милели, — он еще раз поклонился Диане, как только она оказалась рядом, — мне велено быть с вами. Карета подана.

Маурицио предложил ей локоть своей руки, и Диана схватилась за него, как за какое-то спасение, хотя этот человек пришел отдать ее замуж за миланского тирана.

Как только они оказались во дворе, возле кареты, первое, что увидела Диана — сапфирового бисциона на дверях кареты. Из пасти этого чудовища торчал человек, можно было представить в его роли ее саму. Маурицио открыл дверь и скрыл вид на змея:

— Миледи, — он подал ей руку, и держась за нее, Диана залезла в карету, где ее встретил красный бархат. Наверно самый дорогой, какой есть в этом мире.

Марта залезла с другой стороны, Маурицио закрыл дверь, оставляя женщин одних. Сам вскочил на лошадь и махнул рукой:

— Поехали.

Карета тронулась, Диана выглянула в окно, наблюдая, как служанки машут им в след. Через какое-то время они встретят ее уже в другой роли. В роли, которая войдет в историю Миланского герцогства. В роли еще одной миланской герцогини.

Диана отвернулась от окна и посмотрела на Марту, как будто ждала поддержку от матери. Но Марта ей не мать и не должна давать никакой поддержки, но против всех манер рука Марты коснулась руки хозяйки:

— Просто думайте о чем-то приятном и волнение пройдет. Например, о том, как вы поскачите завтра на своей Бьянке.

Представив это, Диана непроизвольно улыбнулась. Все же Марте удалось немного снять волнения. Девушка откинулась на спинку сидения и снова выглянула в окно. Карета уже выехала за пределы замка, они въезжали в деревню. Слышались восторженные крики простого народа, а дети, махая руками, бежали вслед за каретой. Диана улыбнулась им. Когда-то она так же бегала по территории замка с обычными детьми и радовалась жизни. У нее было прекрасное детство, она провела его в радости и без рамок социального статуса. Все люди одинаковы, все имеют одинаковые проблемы, и даже у короля болит сердце так же, как у простого человека.

Ей не нравился лишь один факт ее детства — постоянная учеба. Когда была жива мама и в доме царило счастье, родители давали ей самое дорогое образование, маленькая Диана учила сразу несколько языков и среди них был итальянский. Ее няня была итальянкой, которая разговаривала исключительно на итальянском языке. А теперь взрослая Диана сидит в самой дорогой карете, едет в церковь и выйдет оттуда миланской герцогиней. Как возможно такое совпадение?

Карета дернулась и тут же остановилась.

— Приехали, — крикнул кто-то из мужчин, и Диана откинула мысли прочь. Она вжалась в сидение, ощущая ладони Марты на своих руках.

— Все будет хорошо, — прошептала она, — он строг, но у него есть сердце. Рано или поздно оно будет вашим.

Ей не хотелось ни сердце Стефано Висконти, ни титула герцогини, ни золотой кареты. Ей хотелось мчаться на Бьянке к обрыву, а потом долго смотреть сверху вниз.

Дверь открылась и тут же показалась рука Маурицио в черной перчатке. Диана продолжала слышать крики, детский смех. Сейчас она выйдет и станет объектом пристального наблюдения. С сегодняшнего дня ее будут разглядывать с интересом здесь, в Павии, а завтра в Милане.

Диана поправила вуаль на лице, пока герцог сам не откроет лица невесты, никто его не увидит, и ступила на землю. Сейчас фата спасала, Диана наблюдала за всеми, но они не видели эмоций на ее лице. Как только она встала во весь рост, все тут же закричали.

— Они немного дикие, но на вас они возлагают большие надежды, поэтому радуются искренне, — тихо произнес Маурицио и подставил Диане сгиб локтя.

Она взяла его под руку, слегка обернувшись, проверяя, как служанки расправляют подол платья и длинную вуаль. Восторженные крики женщин и детей возобновились и немного нервировали, но это обоснованно. Для них она почти королева, и они не знают, как сложно даются шаги в эту церковь.