Бит Отель: Гинзберг, Берроуз и Корсо в Париже, 1957–1963

Последнюю ночь в Париже поэты провели, гуляя по центральному рынку Парижа, они наблюдали за тем, как продается мясо, и дивились, с каким безразличием мясники в заляпанных кровью передниках таскали большие подносы с печенью или шли, сгибаясь под тяжестью половины коровьей туши, а на весь этот ночной разгул невозмутимо взирала церковь Святого Эсташа, построенная в готическом стиле. Аллен уделил описанию этой сцены большое место в своем дневнике, которую назвал «Апокалипсис на рыночной площади»: «Тележки, полные легких, тележки, полные печенок, тележки, полные сердец / Тележки, полные голов / Дрожащие и трепещущие легкие…»

Первым утренним поездом они уехали в Нидерланды к Грегори, сначала они отправились в Роттердам, где всласть походили по музеям, а потом поехали в Амстердам. Там они спали на большом ковре на полу квартиры Грегори на Реньер Винкельскаде, около канала Амстел в южной части города. У него была большая комната с центральным отоплением, так что им было удобно. Аллен и Питер еще не бывали здесь, они метались между Rembrandthuis[22], Rijksmuseum[23] и музеем Stedelijk[24], восхищались северным Ренессансом Вермеера и Рембрандта и ослепительным светом и энергией произведений Ван Гога; по подсчетам Питера, они видели порядка 105 картин Ван Гога. Они гуляли по горбатым мостикам и тихим каналам со склонившимися над ними плакучими ивами и домами, построенными в XVII в. Еда стоила копейки, пиво и большой сэндвич с мясом и сыром стоили 12 центов. Почти все говорили по-английски, и Грегори быстро завязал контакты с представителями искусства и литературы. Они часто сидели ночами в студенческих барах и богемных кафешках, где собирались поэты и издатели литературных журналов, всю ночь они разговаривали и курили марихуану.

Приятель сказал Винкенугу, что он должен познакомиться с этими американскими поэтами, так Аллен, Питер и Грегори познакомились с поэтом Саймоном Винкенугом в джазовой богемной кафешке. Саймон дружил с Гинзбергом до самой смерти, а в 1965 г., когда сидел в государственной тюрьме Утрехта за торговлю марихуаной, перевел «Вопль» на голландский. Он был издателем журнала «Подиум» и дружил с Джексоном Поллоком и Робертом Лоувелом. И теперь хотел печатать работы битников. Саймон – высокий и стройный мужчина с ослепительно светлыми волосами, был человеком кипучей энергии, он был похож на Виктора Ласло из «Касабланки»[25]. Он занимался тем, что покупал все более-менее стоящие французские, немецкие, английские и голландские газеты и, как настоящий европеец, безошибочно переводил с голландского на немецкий или английский, восхвалял и разоблачал, а потом покупал другую газету, чтобы посмотреть, что же на этот счет думают французы.

Аллен с Питером быстро нашли в центре Амстердама Квартал красных фонарей. Аллен в радужных красках описывал его Керуаку: «Огромный опрятный квартал красных фонарей, чистый, тихий – девушки сидят на подоконниках первого этажа, словно манекены, словно голландские куколки в своих кукольных домиках; стекла чисто вымытых окон сияют, они сидят на стульях, скрестив ноги, и тихо вяжут в ожидании посетителей на тихих улицах – это все похоже на рай: они тебе не кричат, не хватают за руку – просто вяжут себе и вяжут, Нил бы сошел с ума». В Голландии проституция была легализована, условия жизни в амстердамском Квартале красных фонарей были лучше многих остальных, но по-прежнему многие девушки принадлежали сутенерам и жизнь их была печальна.

Питер обрадовался, увидев женщин на подоконниках, потому как уже думал, что секса в Европе нет. До этих пор ему не удавалось снять девушку ни в одном из городов, в которых они побывали, однако в Венеции они с Алленом ходили в публичный дом, а с Джеком сняли пару шлюшек в Танжере. Питер не мог ждать, пока они устроятся в Париже и он сможет вплотную заняться поисками девушки для себя. Несмотря на то что Питер был «женой» Аллена, так его иногда называл Гинзберг, ему нравились женщины. Он всегда хотел женщин, даже когда был в одной постели с Алленом, и за время их долгой связи, как правило, с ними жила еще девушка. Они оба понимали секс как способ распространения любви и старались заниматься сексом с как можно большим числом партнеров, часто даже организуя оргии. Этот момент в философии «Разбитого поколения» потом переняли хиппи как стремление к свободе секса.

Пока Гинзберг путешествовал по Европе, в Сан-Франциско 21 мая 1957 г. «Вопль и другие стихотворения» были арестованы по обвинению в непристойности, а человек, издавший эту книгу, – Лоуренс Ферлингетти – арестован. Американский союз по защите гражданских прав занялся этим делом, и надежд на благополучный исход почти не оставалось. Суть заключалась в том, подпадает ли это дело под статью о свободе слова, прописанную в конституции, несмотря на то что в ней содержатся так называемые непристойные слова. Литературный мир Сан-Франциско бурлил.