Битая грань

— Малышка, я же не обвиняю! — хмыкнул Саша без всякого веселья. Наклонился и поцеловал ее в губы, чуть притягивая лицо вверх. — Только и видеть тебя такой — не желаю! Сто раз говорил, котена, не это главное, а сама ты, ясно?! — требовательно прошептал в ее губы. — И да, я все понимаю, и мне тоже не по приколу было слушать врача, как и понимать, что сейчас мы ничего сделать не можем, только ждать, но не желаю, чтобы ты грузилась! И вот это — мой прямой приказ, понятно?!

Катя улыбнулась против воли. Сам Саша, эти его требования, категоричность и та безграничная любовь, что ощущала, — встряхнули немного. Может, и не облегчили груз сегодняшнего разговора, но точно выдернули из унылого сумрака, в который она увязла.

Они были у врача утром. Не в первый раз, понятное дело, и, скорее всего, вообще не в последний. Но пока Полина Сергеевна предложила им (настойчиво порекомендовала, то есть) взять паузу.

— Мы минимизировали последствия случившегося, скорректировали частично ваш гормональный фон. Но сейчас я хотела бы, чтобы мы отменили все препараты и определились с базовой готовностью организма. Ни вы, думаю, ни я тем более, не настроены на постоянный прием. К тому же мы и не можем сказать, что видим с ними прогресс. Да и вам не очень легко переносить их, верно? — врач внимательно посмотрела на Катю.

А что она могла ответить? Правда же, эти препараты давались ей нелегко, как и большую часть жизни, впрочем. Однако, учитывая и так накопившееся множество событий, Кате иногда казалось, что она невротичкой стала. Чуть что — какая-то беспомощность внутри, слезы наворачиваются, вечно тревожная. Да, хорошо, что Саша это все понимает, но ведь не дело совсем! И не сказать же, что улучшение есть… Но и прекратить прием лекарств было страшно, а вдруг это приведет к необратимым последствиям?

— Не надо опасаться, — Полина Сергеевна, словно в мысли ее заглянула, сдержанно улыбнулась. — Я ни в коем случае не собираюсь навредить вам или прекратить лечение. Но мне необходимо понимать ваш уровень гормонов и резервы именно вашего организма, а не всех этих таблеток, — наверное, не впервые сталкиваясь с подобными страхами среди своих пациентов, успокоила ее врач. — Потому я предлагаю вам сейчас прекратить прием всех лекарств и очень рекомендую расслабиться, как-то уменьшить степень сосредоточенности и тревожности. Кому-то помогает медитация, кому-то отпуск и поездка в новое место, кому-то просто новое хобби. Насколько бы странными вам сейчас не казались мои слова, я просто прошу их обдумать, — улыбнулась Полина Сергеевна.

Нельзя сказать, что Катя уже обдумала и приняла этот совет. Скорее, ощущала себя опустошенной, потерявшей ориентиры и не видящей пока перспективу.

Медитировать… Она как-то пробовала, но так и не смогла очистить свое сознание в достаточной мере, чтобы избавиться от кружащих в голове тревог и мыслей. Возможно, стоило дольше стараться, но у нее ранее вечно не хватало времени. Теперь же…

Она начала ходить в тот самый спортклуб, куда Саша всегда ездил, тем более что в этом же поселке, удобно. Вместе занимались, только он предпочитал единоборства и тренажеры, а Кате по душе TRX-тренировки пришлись, как-то лучше и себя, и собственное тело ощущать стала. И да, это помогало расслабиться в какой-то мере, но не до конца… Сама мысль, желание забеременеть становилось каким-то навязчивым, и Катерина уже тяготилась им. Да еще и старалась как-то меньше Сашу нагружать, на него это не хотелось переносить… Но муж ведь все равно все ощущал и улавливал.

Эх, была бы в голове кнопка «перезагрузки»! Как на ноутбуке или телефоне. Чтоб одним махом взять и всю систему обновить, сбросив накопившиеся обломки горя, потребности, жажды материнства… Но с сознанием так не срабатывало почему-то.

Еще более-менее помогали заботы о воспитанниках из приюта, как-то всегда погружалась в это, переключаясь и отвлекаясь. Прониклась их проблемами. Запали ей в душу эти дети, каждый со своей непростой историей. Там не было совсем малышей, Маша, наверное, не просто так взяла патронаж над этим сиротским домом. Все дети уже в том возрасте, когда надежд на усыновление и не осталось почти, многие из неблагополучных семей. Все настороженные, недоверчивые, уже битые жизнью, хотя еще и пожить-то толком не успели.

Катя приходила к ним, постепенно завоевывая доверие, узнавая истории. И мелькало в голове, что у нее и проблем-то в жизни по-настоящему сейчас нет. Что бы там ни было, а прекрасно же все.

А что ждет этих детей? Как им помочь, чем поддержать или гарантировать, что все сложится у каждого? Непросто очень выдержать такое морально, но ведь целиком от своего отключаешься.