Битая грань

Сердце тут же бухнуло в груди, рухнуло в живот, кажется, попав в окружение каких-то безумных «бабочек». Дыхания не хватает, шумно глотает воздух ртом.

— Не-е, котена, чулки на тебе мне нравятся. Их оставим, — протянул Санек, буквально пожирая ее вот такую, в белье и чулках, глазами. — Блин, поторопился я ужин сначала предложить, а еще ж нам бы в душ заскочить, — скривил гримасу, проведя пальцем по ее плечу, будто дразнился. — Но раз пообещал, буду кормить. Сейчас найду что-то, чтоб накинула. Может, футболку…

— Давай свою рубашку, мне подойдет, — а что? Она тоже может дразниться! С ним она все, что захочет, может! И от этого понимания голову пьянит похлеще виски. — Снимай! — распорядилась, хотя сама же и начала уже расстегивать пуговицы на рубашке Саши.

Не то чтобы Ольшевского пришлось упрашивать. Ни секунды не медля, он высвободил сорочку из-под пояса брюк и позволил Катерине стянуть с себя деталь одежды. С довольным, каким-то хищным блеском в глазах проследил, как она на себя ту натянула.

— Так что есть будешь, малышка? — ей о-о-очень нравилось, как у него кадык на шее дергался, когда он с вот так сглатывал. Словно реально хотел от нее кусочек откусить.

Ее собственный «серый волк», прирученный, но не ручной, точно!

— А какой выбор? — вообще не до еды уже, но как-то пытается разговор поддерживать.

— Пошли, поглядим, — Саша явно понял ее состояние. И остался доволен. Но и торопить события не спешил.

— Так в чем проблема с ребенком? — вдруг спросил Ольшевский, когда она с огромным аппетитом уплетала бутерброд с ветчиной и сыром, закусывая крохотными помидорами черри и оливками.

Они с Сашей вдвоем ужин сообразили, на скорую руку, из первого, что попалось на глаза в холодильнике. Оба проголодались. «Секс распаляет аппетит не хуже тренировок», — заметил Саша, наблюдая за тем, как Катя откусывала сыр еще в процессе подготовки, не в силах дождаться. Но и это было ему по душе, кажется.

— С ребенком… — она глянула исподлобья на него, отложила пока бутерброд в сторону. Взяла красивый бокал, куда Саша все же плеснул на самое дно еще виски. Поболтала напиток.

— Кажется, я имею право на подробности, раз уж подписался на твою сделку, — он с таким добродушием смотрел на нее, что и не заподозрить не в чем. Но все же в глазах Саши она видела сосредоточенность и цепкое внимание.

Не поспорить, имел право, наверное.

— Я не могу забеременеть, сколько не пыталась. Помнишь, когда-то в больницу попала, после переохлаждения, давно? Ты меня еще охранял. Тогда заработала воспаление придатков и… непроходимость труб потом присоединилась, — пожала плечами, словно бы ей ровно, и не рвет душу изнутри, не болит. — Я лечилась. Много. Да и сейчас еще… Теоретически, шансы есть. Но на практике… пока не срабатывает.

Сделала глоток виски, все еще не трогая кофе, который он (ну это же Саша! от одного запаха балдеет!) приготовил едва не первым.

А у Ольшевского лицо как-то изменилось, будто потемнело, вот правда.

И он залпом допил свой кофе, словно и в его чашке алкоголь, хотя не наливал. Встал со стула, подошел к ней, обхватил руками плечи Кати и потянул, заставив на него откинуться.

Рубашку другую Саша так и не надел, так что она с удовольствием прижалась к его горячей коже щекой. М-м-м-м, все-таки лучше виски! От одного его мужского и терпкого запаха мурашки по коже «толпами» бегают.

А Ольшевский словно закаменел над ней, объятия сжимают, как тиски, крепкие, надежные и какие-то отчаянные вдруг.

— Выходит-таки, мой долг, котена, — уже без былого добродушия и веселья тяжело выдохнул тем временем Саша ей в волосы. — И мне его закрывать. Жизнь по местам расставила. Раз не уберег тогда. Справедливо…

— Ты что?! — ошалела Катерина от таких «выводов». Дернулась, чтобы поднять голову, посмотреть в его глаза. — Саша! Мне и в голову никогда не приходило это тебе в вину вменять! Даже не придумывай! Ты мне жизнь спасал! Так сложилось и все. Бывает, и не только со мной. Только хочется очень… — неловко улыбнулась ему снизу вверх. — Не знаю, сначала доказать хотелось, что способна. У меня муж считал, что женщина обязана рожать… А когда сразу не забеременела… — она замолчала, тяжело вздохнув, вновь уткнулась ему в плечо. — Ладно, не хочу сегодня это обсуждать. Мне слишком хорошо с тобой, чтобы вспоминать о плохом. В общем, теперь мозги на место встали. Понимаю, что ценно. И так хочется ребенка, до дрожи в душе. У меня все подруги знают, потому и в крестные тянут чаще других, знаешь, примета такая есть, что это сработает, — состроила гримасу. — Но мне почему-то кажется, что уж ты наверняка эту проблему поможешь решить, — улыбнулась через силу, натягивая на лицо показное веселье и игривость. — Из тебя мужское начало просто прет, сбивает с ног, воздух из легких забирает…