Битая ставка

— Имейте в виду, капитан, ваши «подопечные» в случае заминки с вашей стороны дешево себя не отдадут, поэтому главное — четкость и быстрота действий. Учтите, у них возможны ампулы с ядом. Примите меры. Нам трупы не нужны. Если ситуация осложнится, брать живыми хотя бы Посла, «старшину» и тех, кто не будет сопротивляться. Остальных — судя по обстановке. Да пусть наши люди себя берегут.

— Есть, товарищ майор, все учтем.

— Если придется открыть огонь — бейте по ногам. Запомните, ни один человек из вашего объекта живым уйти не должен: он может предупредить других, и дело окажется под угрозой провала.

Затем майор Васин поочередно заслушал старших остальных групп, внес некоторые коррективы по ходу докладов и закрыл совещание.

В семнадцать часов Васин вызвал машину и отправился на доклад к полковнику Иванову. Вернулся в девятнадцать, вызвал к себе капитана Михайлова и приказал:

— Запишите: «По сообщению гидрометслужбы гроза начнется в час ночи. Учитывая необходимость, ночные перелеты разрешены. Результаты перелета докладывать с каждого аэродрома после приземления 224». Передайте срочно это сообщение во все наши группы и полковнику Иванову.

Это был условный сигнал всем оперативным группам, разрешающий начало действий по уничтожению бандитских гнезд.

* * *

В ночь получения сигнала о «грозе» никто из тех, кому было поручено разорить гнездо Посла и его сообщников, не спали. Хотя Тальнов и сказал «Ивану Ивановичу» основное, но... только основное, а не все. Оставались еще и белые пятна: к примеру, он не мог или не хотел назвать точный состав бандитских групп. Но время не ждет. Противник под Ростовом прорвал оборону одного из соединений Красной Армии и своими танковыми клиньями устремился на Кубань, к Кавказскому хребту, активизировал свои действия с направления Керченского полуострова.

Получив сигнал из штаба Васина, капитан Смирнов собрал своих помощников для последнего инструктажа. Вражеская группа, порученная ему для ликвидации, располагалась в ожидании сигнала «шефа» на опушке леса довольно далеко от станицы Варениковской, в районе станицы Черниговской, что у реки Пшиш. К часу ночи надо быть уже там...

— Итак, повторяю,— начал Смирнов,— лейтенант Румянцев идет в расположение банды «по поручению» Посла, и отвлекает ее внимание на себя. Его прикрывает старшина Сухоручкин с двумя красноармейцами. По условному сигналу начинаем действовать мы.

— Огневая группа открывает огонь по бандитам, отходящим к переправе через реку. Стрелять только по ясно видимым целям в упор. Я вместе с десятью красноармейцами действую по захвату диверсантов. Мой заместитель — лейтенант Румянцев. Есть вопросы?

В назначенный район прибыли вовремя и незамеченными. Переправлялись через речку южнее Черниговской двумя рейсами на большой рыбацкой посудине. Начало было обнадеживающим. Но дальше все пошло не так, как планировалось.

Заняв исходное положение, Смирнов дал сигнал начала действий.

Румянцев и Сухоручкин с двумя красноармейцами еще на подступах к цели внезапно столкнулись с постом бандитов, охранявших основную их базу. Лейтенант, вроде бы убедил их, что он «от шефа» и ему надо немедленно пройти к их главному. А форма Красной Армии — это маскировка. Но не знали ни Смирнов, ни Румянцев, что пост этот был в составе трех человек. Третий, сидевший в стороне, заметив при свете луны красноармейцев помчался в расположение банды и поднял ее на ноги. Двигаясь к их логову, Румянцев увидел костер в центре лесной поляны и подал бандитам условный сигнал фонарем, но они, вместо ответного сигнала, открыли огонь. Известный ему световой пароль не сработал.

Автоматные очереди свалили обоих постовых, лейтенанта и старшину. Один красноармеец метнул на поляну гранату, другой ударил по бандитам автоматной очередью. В отблесках костра заметались, скрываясь в темноте, людские тени. Банда, отстреливаясь, уходила к реке. И... угодила под кинжальный огонь группы капитана Смирнова. Завязался ночной бой в лесу.

Когда стихли треск автоматов и взрывы гранат, на поляну, к еле тлеющему костру, выбежали несколько красноармейцев с раненным в голову капитаном Смирновым. Его наскоро забинтовали и, подхватив на руки, понесли к реке. Там, на березовом пне, сидел старшина Сухоручкин. Ему бинтовали простреленное плечо. В стороне лежало пятеро убитых — четыре красноармейца и лейтенант Румянцев.

Когда окончательно рассвело, Смирнов, немного окрепнув, распорядился: обыскать район операции, трупы бандитов снести на поляну, наших раненых и убитых — к переправе. Обыскать местность, собрать оружие и имущество бандитов.

Распоряжение кинулся выполнять командир отделения с четырьмя красноармейцами. Один остался около раненых. К девяти утра капитан, сдвинув с правого глаза бинт, наскоро писал на блокнотном листке донесение: