Битов, или Новые сведения о человеке

Битов был в ударе, но и собеседники были ему под стать. Мы просидели за большим столом под сенью монгольского дуба далеко за полночь. Кроме писателей Сергея Гандлевского, Игоря Клеха и Александра Лобычева там были еще два моих старших товарища – ровесник Андрея, знаменитый дальневосточный рыбак, капитан-директор плавбазы «Алексей Чуев» Анатолий Семашко и известный наш антрополог, профессор Дальневосточного университета Анатолий Кузнецов. И сегодня остается только сожалеть, что я тогда не догадался включить диктофон…

* * *

…Во второй половине 1990-х, на пике противостояния между правым и левым лагерем российских писателей, мы с Битовым сошлись во мнении, что очень важно организовать прямой диалог между ними, и Андрей, без долгих размышлений, вызвался сесть перед телекамерами за один стол с Валентином Распутиным. Оставалось только заручиться согласием Валентина Григорьевича. Как оказалось, у них было много общего: будучи одногодками, Распутин и Битов одновременно и одинаково успешно входили в литературу, симпатизировали друг другу и даже какое-то время довольно близко общались… Увы, но такой разговор не состоялся – ни тогда, ни позже.

Битов был легок на подъем и всегда с готовностью откликался на мои, порой весьма авантюрные, идеи. Все три десятка лет нашего общения меня не переставала удивлять в Битове его почти юношеская увлеченность тем или иным делом и отзывчивость на просьбы людей и события, казалось бы, напрямую его не касающиеся.

Так было и с нашим многотомным проектом – «Антологией литературы Дальнего Востока». Битов первым горячо поддержал его и вместе с основоположником нивхской литературы Владимиром Санги подписывал все письма, которые мы рассылали губернаторам региона. Андрею особенно пришлось по душе наше с эссеистом Александром Лобычевым и директором Дальневосточного филиала Фонда «Русский мир» Александром Зубрицким намерение составлять все пятнадцать томов Антологии «по гамбургскому счету» – без дружеских и конъюнктурных предпочтений.

– Величие замысла может выручить, – скажет он тогда.

Битов любил эту фразу Иосифа Бродского и часто ее вспоминал.

А по-настоящему, то есть на постоянной и литературной основе, свел и подружил нас с Андреем Битовым мой Тихоокеанский альманах «Рубеж». Битов сразу его оценил и на протяжение многих лет принимал самое активное участие в работе редакции, а на одной из презентаций громогласно заявил: «“Рубеж” уникален, потому что нет другого издания в стране, которое обнимало бы столь обширную географию и погружалось бы на такую историческую глубину, начиная с поэзии Древнего Китая…» (В качестве высокого примера Андрей хотел подарить мне все четыре номера журнала «Русский современник», выходившего в Ленинграде в 1924 году, – «лучшего толстого журнала всех времен». Но в воровские 90-е этот драгоценный комплект у него умыкнули…)

Андрей Битов состоял в редколлегии и всячески помогал и поддерживал издание альманаха, охотно давая для первой публикации свои новые тексты. Некоторые из них, как, например, эссе о своем близком друге Гранте Матевосяне, он написал специально для «Рубежа». Битов публиковался почти в каждом номере нашего владивостокского ежегодника, и всякий раз было понятно, что это по-настоящему важно не только для нас, но и для него.

Во многом именно благодаря поддержке Андрея «Рубеж» стал широко известен в России и далеко за ее пределами. С легкой руки Битова альманах перезнакомил меня со многими известными писателями и славистами – по сути, со всем белым светом…

* * *

В середине 90-х Андрей Битов был приглашенным профессором Нью-Йоркского университета, и в 1995 году мы с ним решили позвать во Владивосток Иосифа Бродского. Если Иосиф не дает согласия приехать в Петербург, рассудили мы, то, быть может, он согласится вернуться на родину с ее восточной имперской окраины… Андрей взялся переговорить с Бродским, и мы направили Иосифу официальное приглашение. Как раз тогда жена культуролога Соломона Волкова Марианна, известный в Америке фотограф, неотступно следовала в Нью-Йорке за Битовым, и ее фотографиями широко проиллюстрировано американское издание его книги «Жизнь без нас». Так вот, на одной из фотографий Марианны запечатлено мое письмо Бродскому, отправленное по факсу, полученное накануне и лежащее поверх других бумаг на профессорском столе Андрея Битова. Как потом рассказывал Битов, Иосиф Бродский неожиданно увлекся идеей приехать во Владивосток и дал свое принципиальное согласие, но 28 января 1996 года осуществлению нашей затеи помешала его скоропостижная кончина.

* * *

Андрей Битов на встречах с читателями нередко говорил о том, что своим присутствием в русской литературе он обязан великим предшественникам – Чехову, Платонову, Мандельштаму, Заболоцкому… Как-то Андрей поделился со мной своей мечтой посетить на Сахалине те места, где в 1890 году побывал Антон Павлович Чехов. Это послужило основным толчком к тому, чтобы я нашел спонсора и в августе 2002 года организовал «Сахалинскую экспедицию».