Битцевский маньяк. Шахматист с молотком

Уже в Москве девушка часто стала созваниваться с мамой и делиться с ней новостями. Постепенно у Маши очерчивался круг знакомых, но редко с кем из этих новых приятелей можно было пообщаться о чем-то, кроме чистящих средств или цен на косметику. Покупателями в основном были усталые женщины, которые брали отбеливатель и стиральный порошок, а если хватало на сдачу, еще и какой-нибудь лак. С ними двадцатилетней девушке поговорить было не о чем. Из молодых людей у нее в знакомых был только хозяин палатки, тридцатилетний амбициозный парень, которого она видела дважды в день, и местные безработные, бродяги и алкоголики, готовые рассыпаться в тысяче комплиментов, лишь бы им сделали скидку на одеколон.

– Так почему ты до сих пор не познакомилась поближе с владельцем? Будешь не продавщицей, а хозяйкой! Уже по-другому себя почувствуешь, – интересовалась мать сначала в шутку, а затем и всерьез.

В конце концов девушка сдалась и, следуя родительскому совету, стала кокетничать с владельцем лавки. Парень долго не понимал намеков, но, когда сообразил, тут же пригласил на свидание.

Отныне мать начала уговаривать дочь поскорее забеременеть – верный способ выйти за москвича и устроиться в жизни. Маша и на этот раз послушалась, но все вышло вовсе не так, как планировалось. Девушка хотела сразу рассказать парню о беременности, но родительница убедила ее подождать, чтобы у того не было шансов отвертеться. Мужчина может и аборт потребовать сделать, а Маша, конечно, не будет брать грех на душу и останется одна с ребенком.

Утром того злополучного дня квартирная хозяйка сообщила, что к ней на днях приезжает сын и поэтому комнату нужно освободить. На переезд старуха дала два дня, но, чтобы снять комнату, нужно было оставить залог, а у девушки не было денег даже на то, чтобы внести арендную плату за месяц. Тянуть дальше было невозможно. Настала пора рассказать о беременности и признаться в том, что ей нужна помощь. Это всегда давалось Маше сложнее всего. Человек должен сам увидеть, что тебе требуется помощь, и предложить ее. Просить об этом было невыносимо. Да и вообще, никогда такие просьбы ничем хорошим не заканчивались. Если в детстве она жаловалась матери на свои проблемы или говорила, что кто-то над ней посмеялся, женщина всегда весьма аргументированно объясняла девочке, что та сама в этой ситуации виновата.

– Сама посуди. Ты оделась красиво, заплела косы, рюкзак у тебя новый, а у одноклассников что? Небось, утром хвасталась новым рюкзаком, вот и порезали его тебе, – втолковывала мать. Маше не оставалось ничего, кроме как признать, что она действительно утром хвасталась, а вечером ей порезали новый модный рюкзак с картинкой на внешнем кармане.

В этот раз произошло все ровно так, как и тогда в детстве. Утром 23 февраля Маша пришла на работу, а когда ближе к вечеру заглянул владелец «точки», чересчур радостно сообщила, что у нее есть для него подарок, и призналась в беременности. Ничего, кроме праведного гнева, у него эта новость не вызвала, и тогда Маша расплакалась. Денег у нее нет, из комнаты выгоняют, а тут еще беременность, в которой не только она виновата. Парень выслушал все это, скривился и велел, чтобы продавщица проваливала и больше на пушечный выстрел ни к нему, ни к магазину не приближалась.

– Если еще раз здесь увижу, сдам в милицию. Пусть выясняют, почему у тебя прописки нет, – в бешенстве рычал парень. Маша за все время их знакомства не видела его в такой ярости.

Видя, что кто-то нуждается в помощи, человек порой инстинктивно раздражается и хочет отстраниться, чувствуя, что может «заразиться» чужими проблемами, а иногда испытывает желание добить слабого. Неприятно услышать подобное о себе, это ведь очень не похоже на то, какими мы желаем себя видеть. Однако эта особенность дарована нам ее величеством эволюцией. Слабая особь может оказаться больной, может заразить тебя, если ты к ней приблизишься. Из-за нее на вас могут напасть, почуяв эту слабость, так как твоя стая будет двигаться медленнее и станет более уязвимой. Те, кто не слишком силен, попытаются ее отогнать, а те, кто покрепче, попробуют добить. Обычно мы стараемся отринуть эти гадкие чувства и желания, заставляя себя проявить сочувствие и поддержать ближнего. Но есть две ситуации, когда мы легко и непринужденно поддаемся брезгливости, которая возникает при виде человека в беде: если вы находитесь в коллективе, который уже ополчился против этой особи, и если вы точно понимаете, что особь действительно угрожает вашей жизни. Не особь, человек, конечно.