БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

Своим суждениям в этой области Мирддин не очень доверял.

Были прецеденты.

Люди, наконец, наплясались и, запыхавшись, приземлились на широкие ступени дворцовой лестницы. Мирддин мимоходом оценил композицию — светлая рубашка Артура, светлое платье Джиневры, белый мрамор колонн, классический портик, четкие черные тени, протянувшиеся наискось и сливающиеся в одну, двухголовую и двурукую. Это было красиво. Мирддин любил графику.

Он шагнул вперед.

— Ваше Величество. Ваше Высочество.

— Каждый раз, когда он чем-нибудь недоволен, он начинает мне выкать, — сообщил Артур Джиневре. — Мерлин, ты дождешься. Я тебе присвою какой-нибудь титул, и обяжу всех по нему к тебе обращаться.

— Великий визирь? — предложила Джиневра.

— Великий визирь, — согласился Артур. — А также Адепт Всея Белыя, Черныя и Пупырчатыя Магии. Повелитель зануд, Властелин архивных выписок. И вот тогда, сэр колдун, — мечтательно протянул он, — ты все поймешь. Но будет уже поздно!

Мирддин представил себе эту картину и содрогнулся.

— Хорошо, — он поднял руки. — Извини. — Он присел на ступеньку рядом.

Джиневра опасливо блеснула глазами и покрепче прижалась к Артуру. В свое время Мирддин несколько смазал отмечание королевской помолвки и, кажется, Джиневра этого не забыла.

— Так вот, — сказал Мирддин вслух. — Кстати о выписках… — начал он.

Артур закатил глаза:

— Мерлин, давай потом как-нибудь, а?

— … мне надо как следует проанализировать данные, и, думаю, лучше всего это будет сделать на Авалоне. Так что я уезжаю, а, когда ты освободишься, свяжешься со мной через Блейза, и обсудим, как лучше действовать дальше.

Повисла пауза. Мирддин подождал ответа, не дождался и поднялся на ноги:

— Значит, договорились.

Артур торопливо поднялся следом.

— Погоди-погоди… А что, на свадьбе ты не будешь? А я тебя хотел свидетелем позвать…

— Зачем? — удивился Мирддин.

Артур потер шею.

— Ну… обычай такой.

— В церкви? Думаю, не стоит, — сказал Мирддин.

Как работает человеческая система Предстояния, Мирддин так и не разобрался, и ему точно не хотелось кого-нибудь случайно оскорбить своим присутствием. Некоторые священники на дану как-то остро реагировали.

— А, — протянул Артур. — Ты же это… ясно. Ну, удачи тогда.

Они обменялись рукопожатием.

Мирддин ухмыльнулся, козырнул и откланялся.

Насвистывая, он почти дошел до своего флигеля, как сзади послышался топоток.

— Сэр Мерлин! Сэр Мерлин!

Мирддин обернулся и увидел девушку, светловолосую, запыхавшуюся и взъерошенную, как воробей.

— Просто Мерлин, — сказал Мирддин.

— Просто Мерлин, — истово кивнула девушка. Элейна, вспомнил он. Секретарь королевы. — Госпожа просила передать.

Она протянула ему записку — это был торопливо вырванный из блокнота листок, на котором размашистым косым почерком значилось: «15—00, у меня в кабинете, важно! Дж». Хвост у заглавной буквы закручивался в затейливый вензель, слово «важно» было подчеркнуто два раза. Мирддин поднял бровь.

— Хорошо, — сказал он. — Передай, что я буду.

Элейна просияла, сделала реверанс и помчалась в обратном направлении.

Мирддин хмыкнул, невольно проникаясь к ней сочувствием. Кажется, он был не единственный, кто из-за Джиневры бегал по коридорам, как укушенный.

Кабинет Джиневры располагался в башенке, был круглый и представлял собой что-то среднее между гостиной и будуаром. Все было белое и золотое. По всем горизонтальным поверхностям были тщательно раскиданы изящные и нефункциональные предметы. Корешки книг на полках совпадали с цветом штор. Создавалось впечатление, что кто-то пытался создать непринужденную обстановку, но перестарался.

Посреди комнаты, ровно в точке золотого сечения, находилась Джиневра. Надо было отдать ей должное, она очень точно располагала себя в пространстве.

Перед Джиневрой на пюпитре возвышалась книга, открытая на красочной миниатюре.

Мирддин узнал «Трактат о холмах сокрытых, или Нравы и обычаи детей дану, тако же волшебным народом именуемых» — авторство святого Руэлла, иллюминация аббатства Келлс.

Рядом по столу был рассыпан ворох свежесрезанной зелени — Джиневра пыталась восстановить букет по рисунку и была полностью поглощена этим занятием. Мирддин откашлялся.

— Ага, — Джиневра вынула из зубов лилию, воткнула ее в середину букета и попыталась загнуть лепесток под нужным углом. — Ну как? — спросила она.

— На тринадцать градусов выше, — сказал Мирддин.

— Сойдет, — Джиневра переставила вазу в сторону, решительным жестом смахнула оставшиеся цветы на пол, сгребла книжку с пюпитра и протянула ее вперед двумя руками, как щит. Блеснули металлические застежки.

— Вот здесь, — сказала Джиневра, — сказано, что корчей от святой воды и ожогов от серебра у дану не бывает. Это так?

Мирддин моргнул. Постановка вопроса озадачивала.

— Так, — сказал он. — А что?

— Артур предположил, что у тебя на входе в собор случится отек Квинке или что похуже. Он прав?

Мирддин по-прежнему не понимал, что происходит.

— Нет, разумеется.

— Тогда почему ты не хочешь быть на свадьбе?

— А зачем мне на ней быть?