БИТВА ДЕРЕВЬЕВ

Джиневра с грохотом сгрузила фолиант на стол и прикрыла ладонями лицо. Вдохнула, выдохнула, села на софу и решительно ткнула в сторону соседнего кресла.

— Сядь, пожалуйста.

Мирддин повел бровью, но сел.

Джиневра набрала в грудь воздуха.

— Мерлин. Ты в курсе, что королевская свадьба — это большое, значимое событие?

— Плюс-минус, — ответил он. — Пеллинор ввел меня в курс дела. Если честно, монархическая система правления кажется мне изрядно неэффективной. Судя по человеческой истории, корреляция между происхождением и наличием организаторских способностей не превышает статистической погрешности. Если хочешь знать, я бы рекомендовал сменить форму правления.

Джиневра фыркнула и торжествующе наставила на него палец:

— Вот! Мерлин, только ты такое можешь выдать. И тут мы переходим к тому, ради чего разговор, — она посерьезнела. — Вокруг Артура очень мало тех, кому глубоко наплевать на его титул. Тех, кому важен не король Артур, а человек Артур.

— А ты? — внезапно для себя спросил Мирддин.

— Я? — Взгляд у Джиневры затуманился. Она расплылась в улыбке, слегка зарделась, потом нахмурилась, тяжело вздохнула и потянулась за сигаретой. Сделала затяжку, выдохнула дым в потолок и опять заулыбалась.

Мирддин наблюдал за всеми этими метаморфозами, терпеливо ожидая, когда Джиневра вспомнит про собеседника.

— Артур — король, это его сущность, — наконец, сказала Джиневра, наблюдая, как дым уплывает вверх, завиваясь кольцами. — Если бы он не был королем, он был бы другим человеком, а я люблю его таким, какой он есть. — Она перевела глаза на Мирддина. — Но речь сейчас не обо мне. Артуру нужен друг. И хотя временами мне очень, очень хочется запустить в тебя чем-нибудь тяжелым, любой другой на этом месте будет еще хуже. Так что я очень тебя прошу, — с нажимом произнесла она, — потратить немного своего драгоценного времени и снизойти до королевской свадьбы. Тебе это ничего не будет стоить, а Артуру это важно.

В подобные детали Пеллинор Мирддина не вводил.

— Я не знал, — сказал Мирддин.

Джиневра затушила окурок в пепельнице.

— Чего не знал? Что в свидетели обычно зовут лучшего друга?

Что Артур вообще считает его другом, для начала.

— На Авалоне нет такого обычая как брак, — вслух сказал Мирддин. — Что от меня требуется?

— Стоишь рядом с женихом и наблюдаешь за происходящим. Молча, — быстро ответила Джиневра. — Свидетельствуешь, в общем.

По скорости ответа Мирддин догадался, что обычный список обязанностей гораздо шире.

— А можно более подробно?

— Вот сценарий, — Джиневра с готовностью протянула ему папку толщиной в добрых два пальца.

Мирддин наугад заглянул внутрь. «11:00 — 11:16 — посадка в карету Ее Высочества. 11:17 — выезд кареты Ее Высочества. 11:34 — прибытие кареты Ее Высочества. 11:34 — 11:50 — выход из кареты Ее Высочества…»

Все-таки была в Джиневре какая-то самоотверженность. Мирддин подавил в себе желание выразить ей соболезнования и принялся листать дальше.

— Погоди, — вдруг сказал он. — Я правильно понимаю, что это ритуал, в котором вы обмениваетесь клятвами?

— Да, а что?

Мирддин подавил вздох.

— Клятва — любая клятва — это очень опасная вещь. Любая клятва искушает судьбу. Опрометчивая клятва, — он поискал аналогию, — это как радиация. Как яд. Она убивает своего носителя, и это так не только для дану. На нас это просто сказывается сразу же. Я, — он поморщился, — я видел, как это бывает. И очень не хотел бы видеть подобное еще раз. Ты… точно уверена в том, в чем хочешь клясться? Особенно именем Единого?

Джиневра промурлыкала:

— Аб-со-лют-но.

— Тогда зачем тебе клясться вообще?

Джиневра зажмурилась.

— Мерлин. Если ты сейчас же не закроешь дверь с той стороны — я надену эту вазу тебе на голову. Клянусь.

Мирддин коротко поклонился и вышел.

Окно флигеля выходило на крохотный дворик с колодцем. Когда-то здесь пробурили артезианскую скважину — очень важную вещь на случай осады. Потом времена стали более мирными, колодец превратили в мраморную чашу, широкую и низкую — но шахта по-прежнему уходила достаточно глубоко. Когда стало ясно, что в Камелоте придется проводить много времени, Мирддин договорился, что будет останавливаться здесь — чтобы Нимуэ могла приходить и уходить, как ей угодно.

Первое защитное кольцо вокруг он накладывал сам и обновлял регулярно. Технически, оно не делало фонтан невидимым — солнечный свет вполне проходил границу — просто никому не приходило в голову смотреть в его сторону, а любой случайно посмотревший тут же забывал о его существовании. Второй слой защиты накладывала сама Нимуэ — и он полностью закрывал территорию от людских эмоций. Стоило подойти ближе, и это сказывалось — будто пробирался против течения и вышел на берег. Исчезало сопротивление среды, вечный белый шум людских страстей на краю сознания.