Битва империй. Англия против России

«Лондон, 17 октября 1902 года.

Сэр!

Как хорошо ознакомленный с делами бывший член парламента, прошу позволения сообщить Вашему Превосходительству, что за последнее время британское правительство наводнило своими шпионами Баку, Красноводск, Кушку и всю Закаспийскую область и с помощью этих шпионов сняло планы всех русских дорог и позиций. Планы эти находятся теперь в руках лорда Китчнера, который получил инструкции занять Кандагар и Герат в недалеком будущем и, по возможности, совершенно подчинить Афганистан владычеству Англии. Кроме того, распространить британскую территорию до самого Каспийского моря, дабы остановить наступление русских и предупредить захваты русскими частей Афганистана.

Так как способ сохранить мир заключается в том, чтобы быть готовым к войне, то я советовал бы русскому правительству держать побольше армию в указанных местностях. Это могло бы удержать индийское правительство совместно с британским от опасных для Великобритании предприятий.

Я далее желаю сообщить Вашему Превосходительству, что британское правительство имеет теперь в виду, дабы командовать Дарданеллами и запереть Россию в Черном море в случае войны, занять остров Лемнос при первом и ближайшем удобном случае».[42]

Ермолов полагал, что автор письма — бывший член парламента и ярый ненавистник Англии ирландец О’Коннел, с которым ему приходилось встречаться и лично. Сам этот человек был человеком чрезвычайно осведомленным о закулисных делах британской политики, к тому же его брат, служивший в совете вице-короля Индии, тоже обладал ценной информацией. И все же военный атташе предостерегал Петербург от возможных преувеличений и пристрастий, которые могут содержаться в письме. Однако Ермолов, характеризуя состояние общественного настроения в британской столице, и сам отмечал его возбужденность. Англичан возмущало «дерзкое» извещение русского МИДа в адрес английского Кабинета министров, что Россия «желала бы отныне решать местные пограничные вопросы и недоумения непосредственно с Афганистаном помимо Англии, а для этого желала бы иметь собственного агента в Кабуле». Кроме того, обеспокоенность у лондонцев вызывало и намерение России возобновить с Турцией Ункяр-Искелесийский договор, открывающий для русских судов Босфор и Дарданеллы. В связи с этим, указывал Ермолов, действительно возникают и в газетах, и в парламенте требования назначить и держать постоянных офицеров-резидентов в пограничных городах Герате, Маймене и Мазари-Шерифе. А адмирал лорд Чарльз Бересфорд в ходе маневров на Средиземноморской эскадре предлагал отработать постановку морского кордона от западного побережья Греции через Мальту к острову Пателлария, контролируя, таким образом, все пути на море, главное, отсекая французские силы и Тулон от русских сил и Дарданелл.

«Весьма секретные» донесения агентов и совершенно открытые сообщения газет указывали на одно и то же — на усиленную подготовку Англии к дальнейшей экспансии в Азии.

Настораживало и другое. Российское министерство иностранных дел ревниво оберегало азиатские пределы империи «от вторжения географической науки», иностранной, разумеется. Но противостоять английской отлаженной государственной машине порабощения народов, стран и континентов было чрезвычайно сложно.