Читаем Битва книг полностью

В. Рак. Комментарии // Джонатан Свифт. Избранное. - Л.: Художественная литература, 1987. - С. 422-426.

Написано между июнем 1697 и мартом 1698 г., опубликовано в 1704 г. вместе со «Сказкою бочки».

Предполагается, что тема «Битвы книг» была подсказана Свифту произведением французского писателя Франсуа де Кальера (Callieres, 1645-1717) «Поэтическая история недавно объявленной войны между древними и новыми» («Histoire poetique de la guerre nouvellement declare entre les Anciens et les Modernes»), однако сам Свифт отрицал знакомство с этим сочинением. В «Битве книг» много непосредственных отзвуков «Опыта» У. Темпла, а также пародийных параллелей эпизодам, ситуациям, фрагментам и отдельным фразам из эпических творений древних авторов, особенно Гомера и Вергилия. Вследствие их обилия они, как правило, в комментарии не поясняются.

Свифт выступает в «Битве книг» под двумя масками: книгоиздателя и историка, описывающего сражение. Хотя книгопродавец и приписывает это сочинение автору «Сказки бочки», невозможно отождествить этих лиц с полной уверенностью. Назначение маски историка состоит в том, чтобы своей претензией на бесстрастную объективность создать видимость того, что описываемое событие было значительным, и тем самым иронически оттеняются малые основания, с точки зрения Свифта, притязаний «новых».

Полный русский перевод «Битвы книг» публикуется впервые.

С. 278. «Эфемериды» Мери Кларк, optima editio. — Речь идет иронически о популярном табеле-календаре, печатавшемся на одной стороне листа бумаги не очень высокого качества.

...набеги обычно совершаются с севера на юг... — Эта мысль высказывалась разными авторами, в том числе Ф. Бэконом и У. Темплом.

С. 279. ...особенно на восток... — В XVII в. было распространено представление о том, что в ходе веков западные народы обогащались знаниями у восточных; эту точку зрения развивал, в частности, У. Темпл, утверждавший, что «древние» многое заимствовали у еще более древних восточных цивилизаций.

С. 280. ...многочисленностью войска, непрерывно пополняемого при всяком поражении новобранцами. — «Новые» видели в книгопечатании одно из величайших и полезнейших достижений человечества, позволившее резко умножить число книг. Это мнение оспаривал У. Темпл. Ср. в связи с этим рассказ Гулливера о библиотеке короля Бробдингнега (с. 95) и об отсутствии книгопечатания у гуигнгнмов (с. 174).

...похвальный древний обычай, успешно возрожденный недавно в военном искусстве... — Ирония по поводу неоднократных случаев, когда обе воюющие стороны считали себя победительницами; высмеивается аргумент «новых» о значительном совершенствовании в последние века военного искусства.

...как утверждают иные философы... — Согласно учению мистика Томаса Бона (см. коммент. к с. 243), «животная часть человека» витает в тех местах, где бывал при жизни покойный, и совершает характерные для него действия и поступки.

Дуне Скот. — См. коммент. к с. 130.

...стащить его со старинного места среди богословов... — Философия Платона оказывала большое влияние на христианское учение с первых веков его существования.

С. 281. ...своим человеколюбием... — Ср. с. 264 и коммент. к ней.

...двух древних вождей... — Имеются в виду Эзоп и Фаларид.

...книги в библиотеке странным образом перемешались... — Королевская библиотека находилась в запущенном состоянии, на что указывал сам Р. Бентли.

...одни из них падали ему в селезенку, а другие лезли наверх, в голову... — В соответствии с медицинскими представлениями эпохи, жидкость, вырабатываемая селезенкой, вызывает гнев, раздражение, меланхолию. Во второй части фразы обыграна английская идиома «иметь червя в голове (мозгу)» (см. коммент. к с. 218).

С. 282. ...запихнуть Декарта рядом с Аристотелем... Уитером с другой. — Философия Декарта разрушала многовековой авторитет учения Аристотеля; идеалист Платон оказался рядом с материалистом Т. Гоббсом и сборником древних восточных повестей; Вергилий помещен между сторонником Реставрации, принявшим католичество Драйденом и поэтом-сатириком, пуританином, активным участником революции, подвергавшимся за это гонениям, Джорджем Уитером (Wither, 1588—1667); эта расстановка предполагает также иронический намек на перевод сочинений Вергилия, выполненный Драйденом.

...новые являются несравненно более древними... — Этот парадокс выдвигался в «споре древних и новых» неоднократно в различных формулировках, в частности Ф. Бэконом, Т. Гоббсом и Ш. Перро. В доказательство приводилось то, что «новые» опираются на более длительный опыт человечества, т. е., с одной стороны, их знания имеют больший возраст, а с другой — в чисто оценочной коннотации, если понятие «древний» имеет положительный смысл, они располагают более совершенными знаниями.

...с присущей ему веселостью... — Ироническое искажение действительного характера сочинений Платона.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Цвет твоей крови
Цвет твоей крови

Жаркий июнь 1941 года. Почти не встречая сопротивления, фашистская военная армада стремительно продвигается на восток, в глубь нашей страны. Старшего лейтенанта погранвойск Костю Багрякова война застала в отпуске, и он вынужден в одиночку пробираться вслед за отступающими частями Красной армии и догонять своих.В неприметной белорусской деревеньке, еще не занятой гитлеровцами, его приютила на ночлег молодая училка Оксана. Уже с первой минуты, находясь в ее хате, Костя почувствовал: что-то здесь не так. И баньку она растопила без дров и печи. И обед сварила не поймешь на каком огне. И конфеты у нее странные, похожие на шоколадную шрапнель…Но то, что произошло потом, по-настоящему шокировало молодого офицера. Может быть, Оксана – ведьма? Тогда почему по мановению ее руки в стене обычной сельской хаты открылся длинный коридор с покрытыми мерцающими фиолетовыми огоньками стенами. И там стоял человек в какой-то странной одежде…

Александр Александрович Бушков , Игорь Вереснев

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Фэнтези / Историческая литература / Документальное
Броня из облака
Броня из облака

Наверное, это самая неожиданная книга писателя и публициста Александра Мелихова. Интеллигент по самому складу своей личности, Мелихов обрушивается на интеллигенцию и вульгарный либерализм, носителем которой она зачастую является, с ошеломительной критикой. Национальные отношения и самоубийства, имперское сознание и сознание национальное, культурные мифы и провокации глобализма — вот круг тем, по поводу которых автор высказывается остро, доказательно и глубоко. Возможно, эта книга — будущая основа целой социальной дисциплины, которая уже назрела и только ждет своего создателя.В этой книге автор предстаёт во весь рост смелого и честного мыслителя, эрудированного и притом оригинального. В философию истории, философию психологии, философию науки, философию политики, в эстетику, педагогику и проч. он вносит беспрецедентно горькую ясность. Это произведение отмечено и мужеством, и глубиной.Б. Бим-Бад, академик Российской Академии образованияМелихов показывает, какую огромную роль играет в принятии роковых решений эстетическое чувство — фактор, который слишком часто упускают из виду власть имущие. От наркомании до терроризма простираются интересы автора.Я. Гордин, писатель, историкАлександр Мелихов известен как один из наиболее глубоко и нетривиально думающих российских писателей. Его работу можно назвать титанической — по глубине мысли, степени эрудиции и дерзости талантливо затронутых тем (немалая часть из которых является табуированной в современной российской общественной и политической мысли).В. Рубцов, академик Российской Академии образования

Александр Мотельевич Мелихов

Публицистика / Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная проза / Документальное / Эссе