Битва королей

Первой Твердыней не пользовались уже много веков, но теперь она превратилась в настоящие руины. Все половицы и стропила в ней сгорели. За рухнувшей стеной открылись все комнаты и даже отхожее место. Но разрушенная башня позади стояла по-прежнему — пожар не сделал ее хуже, чем была. Жойен Рид закашлялся от дыма.

— Ведите меня домой! — потребовал Рикон. — Я хочу домой!

Ходор бродил кругами, жалобно ноя:

— Ходор.

Только они были живы среди этой смерти и разрушения.

— Мы так нашумели, что дракону впору проснуться, — сказала Оша, — но никто так и не пришел. Замок сожжен, как и снилось Брану, но нам лучше… — Внезапный шум заставил ее обернуться с копьем наготове.

Две поджарые темные фигуры тихо вышли из-за разрушенной башни.

— Лохматик! — радостно завопил Рикон, и черный волк помчался к нему. Лето, бежавший чуть медленнее, потерся головой о руку Брана и лизнул его в лицо.

— Надо идти, — сказал Жойен. — Эта бойня скоро привлечет сюда других волков, кроме Лета и Лохматого Песика, в том числе и двуногих.

— Верно, — согласилась Оша, — но нам нужна еда, и здесь могут быть живые. Держитесь вместе. Мира, прикрывай нас щитом сзади.

Весь остаток утра ушел у них на медленный обход замка. Большие гранитные стены уцелели, только почернели от огня. Но внутри царило разрушение. Двери Великого Чертога еще дымились, стропила внутри рухнули, и вся кровля обвалилась. Зеленые и желтые стекла теплицы разлетелись вдребезги, деревья, плоды и цветы погибли. От деревянной, крытой соломой конюшни не осталось ничего, кроме пепла, углей и лошадиных трупов. При мысли о Плясунье Брану захотелось плакать. Под Библиотечной башней дымилось мелкое озерцо, и горячая вода струилась из трещины в ее боку. Мост между Часовой башней и Вороньей вышкой обвалился во двор, и башенка мейстера Лювина исчезла. В подвальных окошках Большого замка виднелось красное зарево, и в одном из амбаров тоже догорал пожар.

Оша тихо звала живых сквозь клубы дыма, но никто не откликнулся. Какая-то собака терзала труп, но убежала, почуяв волков, — остальные погибли на псарне. Вороны мейстера занимались своими мертвыми, их сородичи из разрушенной башни — своими. Бран узнал Рябого Тома, хотя ему кто-то размозжил лицо топором. Обугленный труп под сгоревшей стеной септы Матери сидел, вскинув руки и сжав черные кулаки, словно грозя каждому, кто осмелится подойти.

— Если есть в мире справедливость, — гневно бросила Оша, — Иные заберут всех, кто это сделал.

— Это сделал Теон, — мрачно ответил Бран.

— Нет. Посмотри-ка. — Она указала копьем через двор. — Вон один из его островитян, а вон другой. А это конь самого Грейджоя — видишь? Черный, в котором стрелы торчат. — Нахмурясь, она шла между телами. — А вот и Черный Лоррен. — Его изрубили так, что борода сделалась рыжевато-бурой. — Этот кое-кого захватил с собой. — Оша перевернула ногой труп. — На нем эмблема — какой-то красный человечек.

— Ободранный человек из Дредфорта, — сказал Бран.

Лето с воем устремился куда-то.

— Богороща. — Мира бросилась за волком со щитом и лягушачьей острогой в руках. Остальные последовали за ними, пробираясь сквозь дым и упавшие камни. В роще воздух был чище. Несколько сосен на ее краю обгорели, но дальше сырая почва и зелень остановили пожар.

— В живом лесу есть сила, — сказал Жойен, словно читая мысли Брана, — сила, способная победить огонь.

У черного пруда, под сердце-деревом, лежал лицом вниз мейстер Лювин. На палых листьях там, где он полз, остался кровавый след. Лето стоял над ним. Бран подумал, что мейстер умер, но Мира коснулась его шеи, и он застонал.

— Ходор! — скорбно промолвил Ходор.

Они осторожно перевернули Лювина на спину. У него были серые глаза и серые седые волосы, и одежды раньше тоже были серые, но теперь промокли от крови.

— Бран, — сказал он тихо, увидев мальчика на спине у Ходора. — И Рикон. — Он улыбнулся. — Хвала богам. Я знал…

— Знал? — повторил Бран.

— По ногам. Одежда была твоя, но мускулы ног… бедный парнишка. — Мейстер закашлялся, и изо рта у него выступила кровь. — Но вы исчезли в лесу… как?

— А мы никуда и не уходили, — сказал Бран. — Дошли до опушки, а потом повернули назад. Волки побежали дальше, как я им велел, а мы спрятались в отцовской гробнице.

— Крипта. — У Лювина вырвался смех, и на губах запузырилась кровавая пена. Он попытался пошевелиться и вскрикнул от боли.

У Брана на глаза навернулись слезы. Когда человек ранен, зовут мейстера — но что делать, когда сам мейстер ранен?

— Надо будет сделать ему носилки, — сказала Оша.

— Бесполезно, женщина. Я умираю.

— Ты не умрешь, — сердито сказал Рикон. — Не умрешь. — А Лохматый Песик оскалил зубы и зарычал.

— Тише, дитя, — улыбнулся мейстер. — Я намного старше тебя и знаю, что мое время пришло.

— Ходор, вниз, — сказал Бран, и Ходор опустился на колени перед мейстером.

— Слушай, — сказал Лювин Оше, — эти принцы — наследники Робба. Раздели их… поняла?

— Да, — кивнула она, опершись на копье. — Порознь безопаснее. Но куда их отвести? Я думала — к Сервинам…

Мейстер, сделав отчаянное усилие, мотнул головой.