Битва под Острой Брамой

«…Правда выше и светлее всего. Ее нельзя увидеть смертным глазом даже в день великой радости, печали и славы. Беда дерзкой душе, пожелавшей проникнуть сквозь время к ее таинствам…

…Великий папа один наивысший и бессмертный. Ему одному ведомы дороги правды. Берегись, смертный, гадать о его величии…

…Равенство. Беда слепцу, который сам не знает пути, а хочет руководить теми, кто его строил. Великий папа разлил море и лужи на одном уровне. Беда тому, кто захотел бы воспротивиться его приказам…

…Любовь есть мать света… Люби врага своего, покажи ему дорогу мудрости. Папа ему без тебя день определил…

…Справедливость жаждет терпимости в чужом доме. Пусть золотая монета всегда будет при твоем теле, чтобы иметь чем заплатить за невинный вред. Определи себе монету для взаимности, ибо так поступают справедливые»…

И далее в том же духе. Какая-то масонская чепуха. Возможно, ее специально подсунули Игельстрому, чтобы озадачить его поисками некоего «бессмертного великого папы» вместо реального руководителя заговора, которого можно просто арестовать.

Тем не менее Княжнин терпеливо прочел документ до конца, потом еще раз. Очень кстати пришлась филижанка кофе, которую принес сын пани Гражины Збышек. Хозяйка уже знала о предстоящем отъезде Княжнина и очень об этом сожалела.

Подумав, Княжнин нашел в тексте небольшие вкрапления каких-то практических вещей, из-за которых документ все же можно было считать тайным наставлением. После десяти мудростей некоего индийского философа шли еще тринадцать правил, принятых его последователями – «братьями».

Главное, что требовалось от братьев, – строгое сохранение тайны. Не задавай лишних вопросов, плыви по течению, за тебя подумает тот, кто надо, но будь готов – когда потребуется действовать, подчиняйся беспрекословно. А за упоминание всуе «великого папы» (особенно за вопросы, где тот скрывается) вообще полагалась смерть. Весьма сурово! Также сказано, что индеец только тогда может считаться настоящим, когда сам привлечет в союз нескольких последователей. Описан и способ привлечения прозелитов. Заметь в обществе сочувствующего с отважной душой, поговори о притеснении таких, как он, неким злым гением, потом дай ему прочесть сие наставление – и он твой. Сомнительно. Вот Княжнин прочел, и что? Привычные христи анские заповеди для него как были, так и остались более ясными и ценными.

Впрочем, все это пока больше философия. А вот то, что вновь привлеченные прозелиты должны знать только четверых своих собратьев и именоваться в своем кругу только цифрами от 1 до 5, – сие уже конспирация. Но дальше эта конспирация превращается в какую-то детскую игру. Из того непонятного пункта про золотую монету было придумано вот такое конкретное предписание: брат никогда не может тронуться с места, не имея при себе какой-нибудь золотой штучки. А «если же в толпе ищешь брата, то достань золотую штуку, а другой, пожелавший с кемлибо познаться, должен достать свою. Оба молчат и тешатся пониманием». А натешившись пониманием, можно друг друга поприветствовать. Для этого один вытягивает мизинец правой руки, а второй пожимает его двумя пальцами – большим и мизинцем. Да вот еще: кроме золотой монеты или безделушки, за которую, ежели она не ворованная, нет никакого основания тащить человека на дознание, каждый брамин должен иметь при себе эти самые статьи великого философа, переписанные собственной рукой. Как «лекарство от яда для его души». Получается, Игельстром не так уж и издевался, когда говорил, что, имея это наставление, Княжнин легко сможет понять, кто есть прозелит? Правда, в наставлении сделано строгое внушение: ради праздного любопытства братьев не искать и знаков не подавать.