Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

Отряд татарских всадников налетел на поместье Хворостининых с диким воем и гиканьем. Кочевники побили стрелами и порубили саблями находившихся на дворе невооруженных мужчин и задержались только у входа в терем, в дверях которого забаррикадировались конюх Игнат и крестьянин Евсей, коловшие по случаю неподалеку дрова на зиму. Они вдвоем ожесточенно отбивались от пытавшихся проникнуть в дом татар плотницкими топорами.

«Татары!» – вскрикнула служанка, после того, как услышала гиканье и вой налетевших всадников. В детстве она уже пережила налет кочевников на свою деревню. В результате этого налета Прасковья лишилась всей семьи, которую кочевники частью убили, а частью увели в полон. Сама она спаслась только потому, что прямо перед тем, как напали татары пошла за водой к колодцу на задний двор и успела спряталась в нем. В колодце, в ледяной воде она пряталась несколько часов, пока ее оттуда не извлекли воины отца Анастасии – Ивана Михайловича Хворостинина, шедшие по следам татар.

Прасковья схватила со стола маленький острый кинжал, которым княжна только что отрезала концы ниток от подола сарафана и в два приема отрезала ее длинные русые косы. Потом, бросив отрезанные волосы в угол палаты, служанка схватила из устья печки горсть сажи и вымазала ею лицо Анастасии. Свою серую крестьянскую понёву Ефросинья накинула на плечи молодой девушки. Та сразу из красавицы княжны превратилась в невзрачную сельскую отроковицу.

– Княжна, татары убьют тебя, если узнают, что ты из семьи Хворостининых, – пояснила она свои действия. – Твой отец и братья столько их соплеменников побили, что басурмане даже не захотят выкуп за тебя просить. Скажись, что ты простая крестьянка, а зовут тебя Прасковья.

Только служанка успела это промолвить, как в светлицу ворвалось два разъяренных татарина. Один из них, молодой, сразу набросился на стоявшую в одной рубашке служанку и попытался силой овладеть ею. Другой, постарше, не обратив внимания на дурнушку-отроковицу, сначала засунул в карман полосатого халата лежащие на столе серебряные монисто и зеркало, а затем полез в стоявший в светлице сундук и стал рыться в лежащих там женских одеждах.

Молодой татарин, от которого сильно пахло потом и кислым кобыльим молоком, крепко схватил левой рукой Прасковью за талию, правой спустил штаны, задрал ей рубашку и уже закрыл глаза в предвкушении наслаждения горячим женским телом, когда служанка выхватила из-за спины кинжал, который все это время сжимала в руке, и воткнула его по ручку в глаз нападавшего. Насильник закричал, отпустил Прасковью, вытащил нож из глазницы, но тут же упал на пол, истекая кровью.

Пожилой татарин, услышав крик соплеменника, выглянул из сундука, занес саблю, которую не выпускал из руки, пока рылся в женских одеждах, подбежал к служанке и ударил ее острием клинка прямо в грудь, которая выглядывала наружу из разорванной молодым насильником рубашки. Прасковья охнула и медленно опустилась на пол.

Анастасия обмерла от страха. Она поняла, что следующим ударом старый татарин заколет ее.

Однако тут в дверном проеме показался конюх Игнат. Он с размаха кинул свой плотницкий топор в стоявшего к нему спиной старого татарина. Топор всем лезвием погрузился в спину грабителя, тот тоже охнул и упал мешком поверх тела бездыханной Прасковьи.

Игнат ступил навстречу Анастасии, но тут же рухнул, пронзенный двумя стрелами, которые пустили ему в спину гнавшиеся за ним по лестнице татары.

Вбежавшие вслед за конюхом кочевники решили, что это именно он убил их товарищей, схватили онемевшую от ужаса Анастасию и потащили ее вниз, на двор. Там девушку связали и посадили в большую, плетенную из ивовых прутьев корзину. Это была одна из двух корзин, притороченных к седлу вьючного татарского коня. Во второй корзине уже находился десятилетний сын конюха – Ваня, который только пару часов назад учил княжну ездить верхом на лошади.

Сквозь прутья крышки корзины молодая княжна увидела, как полыхают постройки их поместья, подожжённые татарами. Она слышала, как голосят насилуемые кочевниками служанки, как отрубают головы их мужьям, которые пытались защитить жен от насилия.

Татары считали во время набегов детей самой лучшей добычей. Мальчиков они продавали в Кафе туркам, которые воспитывали их потом в специальных монастырях: учили своем языку, обращали в ислам, до изнеможения заставляли заниматься военными упражнениями. Из этих, лишенных рода и племени, забывших свою веру и свой язык мальчиков выходили самые преданные воины султана – янычары. Тех, кто не годился для военной службы, использовали для любовных утех.

Красивых девочек-пленниц продавали в гаремы. Дурнушек использовали в качестве служанок и нянь. Искусных в каком-либо мастерстве девочек заставляли до изнеможения работать на хозяев.

Взрослых пленников с Руси ценили меньше детей, поскольку они старались бежать и вернуться на родину – «были скоры на ноги». Похитители даже специально обманывали работорговцев, выдавая русских пленников за поляков или литовцев, которые были менее свободолюбивы и не так сильно склонны к побегам.