Битва при Молодях. Неизвестные страницы русской истории

Тогда атакующие попытались перелезть через не очень высокие деревянные стены. Одни воины подставляли другим спины, те карабкались по ним наверх, хватались руками за край щитов и старались перебраться внутрь.

Защитники гуляй-города рубили бердышами и саблями руки татарам, сбивали их с вершины дубовых щитов стрелами, кололи рогатинами и копьями. А те лезли и лезли наверх, прыгали с невысоких деревянных щитов внутрь и бросались на обороняющихся с саблями. Стрельцы, пушкари и даже крестьяне-ополченцы вступили с татарами в рукопашный бой.

Десятка стрельцов Нечаева держала оборону на трех телегах, возле тех щитов, из-за которых вела огонь.

– Р-а-а-з! – раздавался громкий счет Нечаева, сопровождавший удар его бердыша, и голова поднявшегося над щитом татарина летела вниз, обливая наступающих потоком горячей алой крови.

– Д-в-в-а! – продолжал вести десятник счет своим ударам, и еще одна высунувшаяся над щитом татарская голова летела вслед за первой.

– Т-р-р-и! – громко подхватил счет десятника поднявшийся рядом с ним на телегу Петр с отцовской секирой в руках, и еще один басурман навсегда лишился возможности посадить русского ребенка в плетенную корзину и увезти его в Кафу.

Пока пушкари отбивались от наседавших внутри гуляй-города татар саблями, Гордей, успел еще раз зарядить свою «сороку». Сделал он это с помощью жены, отмеривавшей и засыпавшей в поднятые кверху стволы пищалей порох. Кузнец махнул рукой, стоявшей рядом с ним Наталье, та подняла за веревку ставню над пушечным порталом, кузнец поджег тлеющим фитилем порох и, по наступавшим рядам татар, один за другим прозвучало очередных тридцать выстрелов.

В самый напряженный момент схватки Воротынский, стоявший со своими всадниками за гуляй-городом, дал команду к наступлению. Русская тяжелая кавалерия помчалась на спешившихся татар и стала их нещадно рубить.

Вслед за тяжеловооруженными детьми боярскими в атаку пошли казацкие отряды. Они с ходу врезались в ряды отступавших татар, кололи пиками и ожесточенно рубили саблями тех, кто уцелел после прохода детей боярских. Особенно неистовствовал командир небольшого отряда поволжских казаков Ермак Тимофеевич.

На левом фанге в пешую атаку пошла колонна черных немецких рейтар Юргена Фаренсбаха, на правом фланге вперед пошли белые русские рейтары под руководством Григория Прусса. Обе колонны применили тактику коловорота: не вступая в рукопашную схватку, ряд за рядом, рейтары расстреливали из пистолетов спешившихся татар, а потом отступали назад, давая место новому ряду. Обойти русских с флангов татарам никак не удавалось, так, как с одной стороны им мешала река, а с другой овраг и дубовая роща.

Татары не выдержали натиска, повернули и помчались прочь. Русские кавалеристы гнали их почти версту, пока не натолкнулись на шеренги свежих татарских всадников. Добив спешившихся татар, русские развернулись и ушли обратно, под прикрытие гуляй-города.

Погнавшиеся за русскими свежие татарские силы попали под огонь пушек и пищалей, и опять понесли тяжелые потери.

Дивей-мурза, наконец, сообразил, что пора менять тактику ведения боя. Он решил сам разведать, где у русских слабое место и направить туда основной удар, разорвать линию обороны гуляй-города, ворваться внутрь укрепления и, используя значительное численное превосходство, перебить в ручной схватке всех его защитников.

Русский летописец оставил нам описание этого эпизода битвы: «Дивей-мурза поехал около обозу с невеликими людьми рассматривать, которые места плоше, и на то б место всеми людьми, потоптав, обоз разорвати».

Мурзу в богатом доспехе, в окружении блестящей свиты трудно было не заметить, и тогда Воротынский выслал из гуляй-города детей боярских Большого полка с приказом атаковать противника.

Тот же летописец пишет далее: «И Дивей-мурза своих татар стал отводити. И скачет на аргамаке, и аргамак под ним сподкнулся, и он не усидел. И тут ево взяли и с аргамаком нарядна в доспехе».

Конечно, летописец не мог знать, что это Нечаев все время высматривал командиров противника и вел по ним прицельный огонь. Дивей-мурза специально не подъезжал к гуляй-городу ближе, чем на сто аршин, чтобы его не могли подстрелить из пищали. Однако это русские гладкоствольные пищали не добивали на этом расстоянии, а немецкие нарезные, да еще и с горы, очень даже добивали. Юрий специально выстрелил по лошади полностью закрытого броней всадника, которого давно присмотрел. От его пули аргамак главнокомандующего татарских войск и «споткнулся».

Нечаев сразу заметил свою удачу и опять прокричав на весь гуляй-город:

– Эвона, как я того знатного татарина с коня снял. Вы видели? Нет, все видели?

Все стрельцы это видели, но выйти из крепости и взять в плен поверженного татарского военачальника не могли, поскольку у них была другая задача: не подпускать татар близко к стенам.

Пленил мурзу первым подскакавший к нему сын боярский Иван Шибаев сын Алалыкин – казанский татарин, верно служивший у одного суздальского боярина.

Потеряв своего командующего, ряды наступавших татар моментально смешались, и они «пошли от обозу прочь в станы».