Битва при Тюренчене

«Во-первых, не девки, а девы. Девы же даны нам Боженькой для услады, отдохновенья после трудов. Надеюсь, ты главное слово в этой фразе акцентировал? После трудов, а не вместо них! Ты же все свои благие намеренья забыл и погряз в болоте чувственности. Будя, паря, будя»

«Ну, заладили, что ты, что Надя. Впрочем, и она же с твоей подачи…»

«Пусть с моей. Но с чем ты не согласен?»

«Согласен, погряз. Скажи, что надо делать — сделаю»

«Для начала марш в институт, впитывать знания. Без них ты так нулем и останешься. Я ведь вечно в твоей башке околачиваться не буду»

«Да уж понял…»

«Еще: ты в Сибирском банке был?»

«А откуда бы я деньги на квартиру взял?»

«Значит, твои реквизиты в нем есть? Это я к тому, что наши красноярские золотопромышленники разыскать тебя здесь могут? С ними контакты надо поддерживать, это наша база и будущие партнеры»

«Я помню разговор про мое представительство. Но пока никто не обращался»

«Ладно. С Плецем я вопрос о тебе улажу, но после того, как он покажет Куропаткину наши материалы по Корее и Маньчжурии. Тогда подобреет, думаю. Пока же надо тебе и Тане побывать в Народном доме на Лиговке — со мной, конечно. Слышал про такой?»

«Читал в газетах, что предстоит его открытие. В нем, вроде бы, и театр будет?»

«Театра пока нет, есть зал для него. Об этом мы и будем говорить с его владелицей, графиней Паниной. Но дня через два — в связи с некоторыми пикантными обстоятельствами»

«Ты что, успел и с ней вступить в пикантные отношения?»

«Не вполне. Замнем для ясности. Пока вроде все. У тебя для меня еще новостей нет?»

«Есть. Наденька беременна»

«Гм, это, пожалуй, плюс. Сколько месяцев?»

«Второй пошел»

«Кто-то из родни знает?»

«Женщины, наверно, догадываются, но Надя пока идет в отказ»

«Пусть матери признается, только после подобрения Плеца. Дня через два-три думаю. Все?»

«Все. Можно, я посмотрю мысленную запись твоей беседы с Куропаткиным?»

«Одобряю, смотри, мотай на ус, но после того спать. Завтра у меня тяжелый день: с Витте планирую поговорить»

Глава пятая Вселение к Витте

Всесильный, по общему мнению, министр Витте второй день сидел (вернее то сидел, то лежал) дома, на Каменноостровском проспекте и мучился от печеночных колик. Недавно к нему приходил врач, поставил обезболивающее, и колики сошли почти на нет — но Витте знал, они вернутся. Пару раз к нему заходила Матильда и суховато интересовалась здоровьем (второй раз еще спросила, будет ли он обедать) и он ей отвечал: «так же» и «не буду». Они уже давно были в контрах из-за того, что он не приложил достаточных усилий для преодоления бойкота жены-еврейки в свете. Недавно же Матильда узнала, что царь ищет предлог для отставки мужа, и даже призрачная ее надежда на улучшение статуса исчезла. С этой поры она стала спать отдельно от мужа, отказав ему в супружеских ласках. Витте очень эту перемену переживал, так как всегда пользовался успехом у женщин и свою Матильду отбил кавалерийским наскоком у законного мужа. И вот теперь эта романтическая и очень еще хорошенькая женщина заставила его усомниться в своем мужском обаянии.

В этом раздраженном состоянии Карцев и застал министра, которого разыскал путем краткого подселения к его секретарше. Некоторое время он повисел в его домашнем кабинете (где Витте, пользуясь временным отступлением болей, что-то писал), но вот намеренно грубовато вторгся в его сознание.

«Что это, удар? — вздрогнул Витте. — И я сейчас умру?»

«Не сейчас, Сергей Юльевич. Через одиннадцать лет. Если мы с Вами не изменим историю»

«Что?! Что за фокусы? Кто пытается меня морочить?»

«Человек из будущего. Наша наука достигла больших высот, и власти России решили послать бестелесную матрицу к вам, в начало 20 века — с тем, чтобы попытаться изменить мир к лучшему. Выбор пал на меня, а я выбрал Вас — как самого вменяемого политика царской России»

«Чем Вы докажете, что Вы из будущего?»

«Будущий ход истории Вы можете посмотреть по картинкам в моем сознании. Включить?»

«Да».