Битва с Челориллами

Утром мы тщательно и осторожно вымыли каждую безделушку. Для этого пришлось несметное количество раз доставать воду из колодца. Руки у нас просто одеревенели. Через час сверкающие игрушки рядком выстроились на лавке под восхищенные крики Риты и дедушки.

– Думаю, что эту красоту в нашей Стеклянной Гуте выдували, на потеху детишкам Кочубеевским, – задумчиво проговорил дедушка, разглядывая большой стеклянный шар и вертя его на разные стороны. – Так что ценность историческую эта мишура точно имеет.

– Правда? – засияла Рита. – А Лерка кричала, что ничего особенного, что не стоит с чердака стаскивать. А еще клады собирается отыскивать. У тебя под носом клад был, а ты мимо прошла, в книжки свои вцепилась. – Рита демонстративно стала складывать сияющие шары в плетеную корзинку.

Я молча ей помогала. Возразить было нечего: прошляпила я артефакты.

Вдруг блеснул луч солнца, и в моих руках огромный шар вспыхнул и засветился, и в этом свете я отчетливо разобрала на зеленой поверхности процарапанный узор из белых елочек. А на средней ясно виднелось темное пятнышко. Похожее на подвешенный мешочек. В сознании у меня что-то промелькнуло.

– Рит, глянь, какой интересный рисунок.

– Ничего особенного, у меня получше ко-что есть. – Рита протянула стеклянный самовар с чайником на крышке. – Винтажненько, поставлю себе на полочку.

Отмахнувшись от ненужного мне самовара, я продолжила изучение шара, одновременно пытаясь вернуть ускользнувшую мысль. Но ничего не получилось. Аккуратно уложила шар на мягкую подстилку. Внезапно из-за спины раздался какой-то стук. Это Васька вдруг вспрыгнул на забор и попытался лапой зацепить шары.

– А ну пошел прочь, – Рита замахнулась на кота мухобойкой. Васька с шипением спрыгнул вниз и забился под лавку. На всякий случай мы отнесли корзину с шарами в дом.

После обеда я отправилась в сад и улеглась на раскладушку со своей находкой – очищенной от паутины и протертой тряпочкой историей Древнего мира.

Солнечный августовский день тихо катился к вечеру. Солнце утомлённо садилось за темную громаду леса после целого дня тяжелой работы. Быстрый летний дождь с грозой обрушился на кроны деревьев, принеся озонную свежесть. А с ней – аромат сосен, запах луговых цветов и трав.

Открыла книгу на заложенном месте, попыталась читать, но мысли мои были далеко. Нет, не получается с чтением. Опять заложила листочек. И тут обратила внимание, что обратная сторона вся была исчерчена непонятными линиями и значками. Присмотрелась внимательно. Смахивает на чертеж.

По периметру листка был выстроен ряд значков, напоминающих галочки, нарисованные неумелой рукой. Через весь листок снизу-вверх шла пунктирная линия. Слева направо – еще один пунктир, но не продольный, а поперечный. На пересечении двух пунктиров – крестик. Справа вверху нарисованы уже две параллельные линии. Слева вверху – полустертое число. Внизу справа – квадрат.

Не помню, сколько времени я сидела, молча уставившись в грязный листочек. Чтобы это могло означать? Очень похоже на рукописную карту. Если по краям действительно елки, то это карта леса. Я мысленно пыталась представить местность, похожую на рисунок. Так, пунктирная линия – понятно, это тропинка. Поперечный пунктир – скорее всего – просека. Крестик на пересечении тропинки и просеки – это место, где спрятан клад. Пока все понятно, но это самая легкая часть чертежа. А вот где эта тропинка и где просека? Наверно, эти значки по краям обозначают ориентиры, по которым нужно выйти в правильное место. Вопрос состоит в том, что это за ориентиры?

Наморщив лоб, я изучала запись. Так, попытаемся разобрать число. Точно, из двух цифр. Верхние половинки закругленные, а нижние – полустертые. Это может быть и 33, и 88, и 99. А сколько у этих цифр всевозможных вариаций? Я их и до пенсии не перепишу. Нет, у первой цифры всё-таки низ округлый. Значит восемь. Количество вариантов сразу значительно уменьшилось. Я стала рассматривать листок под разными углами, то приближать, то удалять. Ничего не получалось. И еще непонятный квадратик смущал.

Машинально я перевернула листок на обратную сторону и вдруг заметила на нем след от надавливания. Изо всех сил присмотрелась и каким-то шестым зрением уловила-таки число. Девяносто девять это было. Прекрасно. Сразу вспомнился квартальный столбик в Старом Лесу.

… Проснулась я ночью внезапно, как от толчка. Потрескивали угольки в печи. Прислушалась, не скребутся ли мыши под полом. Вокруг было относительно тихо, только дедушка на своем древнем диване периодически всхрапывал.

Полежала, подумала и начала опять засыпать, как вдруг голову обожгла мысль: «Вот что мне напомнил этот елочный шар – место, куда мы ездили за грибами на Иж-Планете. Это там я шла по меловой тропинке, и это именно там я видела белые сосны и ели».

Потрясенная, я уселась на кровати.