Битва у Варяжских столпов

С нарастанием кризисных явлений в обществе в науке закономерно усиливался и норманизм, достигший своего апогея в конце 80–90-х гг. с распадом СССР. Как и в эпоху бироновщины, так и в эпоху установившегося в России прозападного компрадорского режима норманизм вновь оказался чрезвычайно востребованным и начал претендовать на тотальное господство в исторической науке, выдавая себя за единственно верное научное направление. Помимо археологов его апологетами стала еще одна группа, которую А.Н. Сахаров охарактеризовал так: «В последние двадцать с лишним лет эта сторона норманизма яростно и агрессивно отстаивается в основном небольшой группой филологов, работающих долгие годы со шведскими, норвежскими, немецкими, исландскими, восточными источниками и сделавших эти источники по существу наиболее важными свидетельствами по истории древних славян. Построившие на этой туманной и шаткой, в основном филологической, порой сугубо тенденциозной основе свои исторические конструкции, эти “специалисты” стремятся монополизировать историю Древней Руси, всячески дискредитировать своих научных оппонентов. Слабо разбирающиеся в русских источниках, в первую очередь в летописных текстах, не знающие древнерусского языка, замалчивающие работы, в которых утверждается славянское происхождение Рюрика и его соратников, они требуют вывести антинорманизм вообще за рамки науки, приклеивают своим оппонентам, всем, кто покушается на эту монополию, ярлыки псевдопатриотов, шовинистов и даже сталинистов»^{639}.

По времени это более или менее совпадает с окончательным формированием идеологии глобализма, под знаменем которой предпринимается очередная попытка установления нового «мирового порядка». Этот порядок предполагает постепенное стирание в угоду Западу политических границ, национальной идентичности и в конечном итоге превращение народов в унифицированную массу безродных общечеловеков. Нечего и говорить, что норманизм и здесь пришелся как нельзя кстати. На «Семинаре по проблемам глобализации», организованном фондом Горбачева и проходившем в Норвегии в 1998 г., присутствовал не только бывший президент СССР, но и один из наиболее одиозных туземных норманистов Г.С. Лебедев. Оба они с удовольствием переоделись в одежды викингов, бывший генсек уселся на скамью конунга, и сама атмосфера заседания вызвала «общие, и достаточно продуктивные, размышления и рассуждения о тысячелетнем пути России и Северных стран в нашем древнем и неизменно меняющемся мире», а «многовековой исторический опыт “Скандобалтики” рассматривался как познавательная модель современных глобальных процессов». Трансформация «лучшего немца» в настоящего викинга вполне понятна, и точно так же понятно присутствие там Г.С. Лебедева. Последний в предисловии к переизданию своей книги наряду с рассуждениями о массовом «социальном заказе» «реконструкции» исторического прошлого постулирует: «В этой потребности, очевидно, проявляется одна из фундаментальных характеристик современного процесса глобализации: человечество в результате коммуникативно-информативной революции конца XX века осознало свое принципиальное единство в планетарном пространстве и, соответственно, подходит к задаче осознания того же планетарного единства в историческом времени»^{640}. Естественно, что норманизм со своими готовыми наработками о массовом переселении в Древнюю Русь 10% всего населения Швеции уже давно готов выполнить «социальный заказ» и «реконструировать» искомое «принципиальное единство» как в планетарном пространстве, так в историческом времени.