Битва в Арденнах. История боевой группы Иоахима Пейпера

Четыреста метров открытого пространства планировалось преодолевать четырьмя волнами с интервалами между ними в пятьдесят метров, в надежде, что темнота послужит достаточным прикрытием. Первая волна была готова. Немцы — тоже. Когда солдаты бросились вперед, спотыкаясь в темноте, противник открыл интенсивный и точный огонь. Вся деревня сверкала яростными вспышками. И через секунду град свинца обрушился на десантников. Солдаты падали по всему полю с криками, стонами, руганью, прижимая руки к изуродованным лицам, перебитым коленям, простреленной груди. В наступающей шеренге образовались прорехи. Но солдаты продолжали двигаться вперед — минуту… две… три. Потом они дрогнули и бросились прочь от этой кошмарной стены огня, ломясь сквозь вторую волну атаки, сбивая в темноте своих товарищей, с одной-единственной мыслью — бежать отсюда!

Вторая волна храбро продолжала двигаться вперед. Но настала и их очередь. Пулеметы вверху на горе снова завели свою песню смерти. К ним присоединились зенитки. Навстречу наступающим потянулись зигзагообразные полосы очередей. И опять в шеренге образовались прорехи, и опять солдаты дрогнули и побежали.

Но пришла поддержка. Самоходные орудия добрались до верха горы и открыли огонь. На мгновение в полосе вспышек выстрелов можно было разглядеть очертания бронированных машин, но тут же их снова скрывала темнота. Постепенно обстрел 90-миллиметровыми снарядами с близкого расстояния оказал свое воздействие, и интенсивность неприятельского огня спала.

Пришел черед роты C. Солдаты храбро устремились в гору. На этот раз, несмотря на тяжелые потери, наступающие не дрогнули. Они храбро прошли почти весь открытый участок, и вдруг повсюду раздались крики и ругань. По всему полю наступающие спотыкались и падали, наткнувшись на проволочные заграждения. Кусачек у солдат не было, и атака захлебнулась.

Самоходные орудия подошли еще ближе и усилили огонь. Настала очередь четвертой волны атаки. И солдаты вновь двинулись вперед, ступая по трупам убитых. Однако к этому моменту уже сказался результат обстрела американских истребителей танков. Вражеский огонь заметно ослабел. Солдаты опять падали, но уже не так часто, как в первых волнах атаки, и вот уже наступающие добрались до домов. Выскочил немец; с десяток солдат открыли огонь на ходу, и он упал. Выбежал еще один, и командир дал по нему очередь из автомата. Тот свалился наземь без единого звука. Американцы вошли в деревню. Вне себя от злости на собственное командование, поставившее непосильную задачу, на немцев, поубивавших столько их товарищей, и на весь мир, где такое происходит, они жестоко подавляли теперь любое сопротивление. Немецких защитников деревни пристреливали без жалости, и те спешно бежали в дома второй линии, отстреливаясь на ходу.

Атака окончилась. Оставшиеся в живых офицеры собрали выживших солдат и приказали им закрепиться и создать как можно более надежные оборонительные позиции на оказавшемся в их руках пятачке, чтобы продержаться до прихода подкрепления. Солдаты покорно принялись за работу, не обращая уже внимания на пули, бьющие по стенам домиков.

4

Тишина опустилась на санаторий под Стумоном. На первом этаже разгромленного дома усталые американские солдаты устраивались на ночлег посреди развалин. Внизу, в подвале местные жители тоже пытались уснуть, успокаивая себя тем, что отец Анле обещал, что на следующий день всех их эвакуируют и это — последняя ночь в таком положении.

Незадолго до полуночи началась контратака немцев. С громкими криками они бросились вниз с горы, стреляя на ходу. В санатории мгновенно началась паника. В подвале женщины пытались успокоить детей, старики прижимали руки к груди или кусали пальцы, чтобы не кричать, а монашки носились из одного конца комнаты в другой.

Над ними, на первом этаже, творилась полная неразбериха, раздавались прямо противоположные приказы, солдаты носились туда-сюда в темноте, падая наземь один за другим. В главном коридоре застрочил автомат, который тут же вызвал на себя ответный огонь немцев. Пули заплясали по стенам.

Сверху по санаторию с близкого расстояния открыли артиллерийский огонь. Остатки здания сотрясались с каждым попаданием. Немецкие танки, невидимые снизу, выдавали свое присутствие только языками пламени, которые раз за разом вырывались в темноте из их орудий. Офицеры отчаянно вызывали по радио подкрепление. Внизу, между санаторием и заставой на дороге, заводились моторы отделения расположившихся там «Шерманов». Танки направились в гору, но было темно, и гусеницы тщетно царапали камень — склон оказался слишком крут.