Битва в тупике. Погостье. 1941-1942

С другой стороны, благодаря творчеству одного из мэтров Эрмитажа Н. И. Никулина бои за Погостье в январе — марте 1942 г. вошли в историю Великой Отечественной войны как синоним ужаса и бессмысленных жертв, которые, в конце концов, не привели ни к какому результату. Воспоминания хранителя нидерландской и немецкой живописи, первое издание которых превосходно выполнено с полиграфической точки зрения, начинаются с эпиграфа: «Безвинно убиенным во Второй мировой посвящается». Этот личный взгляд человека на войну достаточно хорошо отражает то, что можно назвать настоящим мифотворчеством ужасов войны. Благодаря Н. И. Никулину Погостье стало символом леденящих душу страданий и бессмысленного кровопролития. Автор в своей работе пользовался другим, более современным изданием книги Никулина[1]. Этот текст меньше всего относится к тому, что принято называть мемуарами или воспоминаниями. Скорее, его можно считать художественно-публицистической работой с мемуарной окраской, основной целью которой является переосмысление собственной жизни. С этой точки зрения гораздо важнее выглядит его же статья в журнале «Новый Часовой»[2], в которой приведены некоторые данные из архивных материалов о действиях 54-й армии.

Надо также отметить, что о Погостье писал и ленинградский писатель Павел Лукницкий, бывший в годы войны военным корреспондентом ТАСС по Ленинградскому и Волховскому фронтам. В его книге «Ленинград действует...», публицистической по своей сути, приведено литературное описание боев у Погостья, происходивших в феврале 1942 г.[3] В некоторых деталях оно хорошо совпадает с имеющимися архивными данными. Например, только прочитав эту книгу, можно было узнать о действиях 107-го отдельного танкового батальона на трофейных немецких машинах в апреле 1942 г.

Боевым действиям у Погостья уделил некоторое внимание и бывший командующий 54-й армией И. И. Федюнинский[4]. Но и он сам, и тогдашняя цензура сделали все, чтобы полной картины действий армии и самого И. И. Федюнинского читатель так и не получил.

Среди имеющихся на данный момент воспоминаний также следует отметить книгу В. И. Щербакова, который во время боевых действий у Погостья командовал 11-й стрелковой дивизией[5]. Действия своей дивизии он смог описать достаточно подробно.

Попыток серьезных исследований боев за Погостье в советское время практически не было. Этот эпизод, своего рода изнанку истории Великой Отечественной войны, не любят вспоминать и в постсоветской России. Но есть и приятные исключения. Лучшими по набору фактов исследовательскими трудами о боях за Погостье можно назвать статью И. Г. Прокофьева и книгу М. М. Агапова о Любанской операции[6]. Все ошибки в их работах связаны скорее с самим характером использованных источников, чем с каким-то определенным умыслом. Кроме того, описание действий танковых бригад 54-й армии содержится в работе Института военной истории[7]. О действиях 8-й армии кратко говорится в книге сотрудников Института военной истории С. А. Гладыша и В. И. Милованова[8]. Стоит отметить также статью Д. Базуева о действиях танковых бригад 54-й армии[9].

Что касается нашего противника, то немецкая историография содержит описание боев под Погостьем в историях 269-й и 96-й пд. В остальном для наших бывших противников это также полузабытый эпизод Волховской битвы, несопоставимый по масштабам с трагедией Мясного Бора.

При написании этой книги автор ставил достаточно скромную цель. Его главной задачей стал рассказ о ходе боевых действий с привлечением всех имеющихся на данный момент источников. С немецкой стороны это не только истории 269-й и 96-й пд, но и богатая коллекция оперативных документов нашего бывшего противника. Кроме того, отдельные сведения о боях за Погостье содержатся в книге, посвященной истории 225-й пехотной дивизии вермахта. Вышедшая сравнительно недавно в переводе Ю. М. Лебедева книга Хассо Стахова «Трагедия на Неве», к сожалению, является публицистической работой, не свободной от многих идеологических штампов, характерных для западногерманской «историографии». С точки зрения рассказа о боях за Погостье следует отметить мозаичность изложения, что во многом вызвано фиксацией автора на изображении страданий немецких солдат. Поэтому для детализации отдельных эпизодов боев и для понимания общего хода событий книга почти ничего не дает.

В данной работе широко использованы журналы боевых действий и другие документы германской армии. Необходимо отметить, что за строкой авторского повествования оказались другие события Любанской наступательной операции и действия частей и соединений Волховского фронта.