Битва за Атлантику. Эскорты кораблей британских ВМС. 1939-1945

Непосредственно работой противолодочных траулеров занималась Одри Паркер – офицер женской вспомогательной службы. По-моему, она была единственной женщиной, пробившейся на оперативную работу. Она сидела в кабинете за соседним столом, и мы весьма плодотворно сотрудничали. Она хорошо знала свое дело, и, если бы не она, я бы ни на минуту не смог покинуть форт. А так я установил для себя правило ежедневно совершать часовые велосипедные прогулки и неуклонно его придерживался. Наше рабочее помещение находилось под землей, туда никогда не проникал дневной свет. Из-за этого у многих из нас нарушалось чувство времени, мы не замечали пролетавших часов. Когда проводились наиболее интересные операции, обычно оставались в подземелье довольно долго. Только настойчивые требования желудка вытаскивали нас на поверхность, часто лишь для того, чтобы убедиться: завтрак (обед, ужин) уже давно закончились, и голод можно утолить только кофе и булочками в столовой.

Форт Саутвик находился в стороне от якорной стоянки, поэтому мне почти никогда не удавалось встретиться с друзьями. Однако, когда один мой очень старый добрый друг привел свой фрегат класса «Капитан» на ремонт, что требовало времени, я сделал все возможное, чтобы попасть на борт, – очень уж хотелось увидеться и поговорить. В этой «операции» мне очень помогла Одри Паркер. Мы организовали машину и катер, чтобы я мог быстро вернуться на место, если возникнет срочная необходимость. Когда пришел назначенный день, я отправил сообщение капитану, чтобы он ждал меня в гости и, по возможности, угостил ленчем. Позвонив на сигнальную башню, я с удивлением услышал, что мое сообщение еще не передано – возникли сложности. Это было так непохоже на пунктуальный во всех отношениях, даже в мелочах, корабль моего приятеля, что я начал строить всевозможные догадки. Самой вероятной мне показалась та, что на фрегате сменился капитан. По прошествии некоторого времени мне сообщили, что сообщение передано, и я после изрядных колебаний все-таки решил не отменять поездку.

Когда катер подошел к борту, корабль показался безжизненным. Никто даже не вышел, чтобы поймать конец. Я с трудом вскарабкался на борт и в тишине вымершего корабля услышал щелканье сигнальной лампы. Когда оно прекратилось, высоко надо над поручнями мостика показалась голова капитана.

– Извини, что не встретил, – принимал сообщение. Поднимайся!

– Что? – воскликнул я. – Туда? Так высоко? А что случилось с твоей каютой?

– Расскажу, когда поднимешься. – С этими словами голова скрылась.

Кряхтя и задыхаясь, сказалось отсутствие практики, я поднялся наверх. По пути я не встретил ни одной живой души.

– А куда ты дел команду? – поинтересовался я, усевшись на платформу компаса.

– Они в отпуске.

– Как, все? – воскликнул я.

– Да. – Он кивнул, сохраняя чрезвычайную серьезность. – Понимаешь, половину людей я отпустил до 10-го, а другую половину – с 10-го. Но я не учел, что убывающие в отпуск сегодня захотят уехать рано утром, а возвращающиеся прибудут только поздно вечером. Поэтому пока я тут один.

– Вот как?

– Ну да.

– Молодец! Что я еще могу сказать? Значит, ленч у нас будет здесь, на пятачке, открытом всем ветрам, а капитан попутно будет нести сигнальную вахту?

– Совершенно верно, – жизнерадостно согласился мой друг. – Надеюсь, ты не против? Я даже приготовил бутылку твоего любимого вина.

– Конечно нет. Но как бы я хотел, чтобы твое корыто было готово к выходу в море! Я бы обязательно нашел для тебя подходящую работу. Представляешь газетные заголовки? «Капитан в гордом одиночестве выходит в море на 1500-тонном фрегате».

Когда через два часа за мной пришел катер, он все-таки спустился вниз проводить меня.

– Я непременно сейчас же отправлю тебе какое-нибудь сообщение! – крикнул я, когда катер уже отходил от борта фрегата. – Постараюсь придумать подлиннее.

– А я не стану читать, только время отмечу, – не полез за словом в карман друг. – Сигнальщик, когда приедет, запросит повторение.

Насколько я помню, после ленча у меня всегда была возможность немного отдохнуть. Только раз на моей памяти, это было при торпедировании «Сэлопиана», немцы атаковали в послеполуденное время. Также часы с 4 до 8 утра обычно были свободны для сна, если, конечно, не приходилось помогать убирать беспорядок после ночи. Создавалось впечатление, что в этом вопросе немцы четко придерживаются правил. Работа на берегу таких периодов отдыха не предусматривала. В течение первых трех недель я спал только урывками, потому что сообщения об обнаружении подводных лодок летчиками поступали постоянно, и независимо от того, считал я их истинными или ложными, все равно надо было проверить. К счастью, у нас был прекрасный начальник штаба в лице коммодора Р. В. Симмондса-Тайлера. Я с ним познакомился еще в 1932 году, когда он служил старшим помощником на «Худе». Он всегда старался мне помочь, и со временем я почувствовал, что вполне доволен жизнью, чего вовсе не ожидал, перейдя на береговую работу.