Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945

Сегодня я лягу спать с более спокойной душой и хотел бы, чтобы меня разбудили только в том случае, если перед моей спальней будет стоять русский танк, чтобы у меня было время приготовиться.

Во всяком случае, что бы мы ни говорили, нет другой возможности, кроме как нанести противнику действительно ощутимые потери, действуя испытанным методом. Мы обязаны удержать Берлин, так как только здесь можно заставить русских истечь кровью. Что иное сможет остановить русских, если они и здесь пройдут походным маршем».

Несколько часов спустя созывается еще одно совещание.

«Монке [командир дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»]. Четыре советских и два чешских (? – Ред.) танка прорвались до Вильгельмплац. Они были уничтожены отрядами истребителей танков. На танках были флажки со свастикой. Мы захватили в плен экипаж одного из танков.

Гитлер. Необходимо самым тщательным образом соблюдать порядок идентификации.

Монке. Передний край обороны все еще проходит через Морицплац. Батальон, оборонявший Морицплац, сумел пробиться с боем к своим. … Я приказал установить легкие 105-мм полевые гаубицы на площади Жандармен-маркт с направлением стрельбы: площадь Белле-Альянц-плац и на Паризерплац с направлением стрельбы: дворец на Унтер-ден-Линден, затем на Лейпцигерштрассе с направлением стрельбы: площадь Шпиттельмаркт. На каждое орудие приходится по двенадцать снарядов. После того как весь боекомплект будет израсходован, орудийные расчеты будут сражаться как пехотинцы. В настоящий момент интенсивность вражеского артобстрела несколько снизилась. С Адольф-Гитлерплац вернулась 88-мм самоходная артиллерийская установка. Она стояла там до 14.00, но ни один вражеский танк не появился.

Геббельс. Советы действительно какие-то моторизованные роботы. Это смертельная опасность! Если мы потеряем район канала Вестхафен с его складами боеприпасов и продовольствия, то тогда у нас еще останется несколько небольших складов в туннелях метро. Вестхафен был нашим последним крупным резервом. В последние дни, несмотря на артиллерийский обстрел, мы успели вывезти оттуда немало боеприпасов и продовольствия, но там еще остаются 24 тонны зерна.

Гитлер. Решив взять штурмом город с населением четыре с половиной миллиона человек, русские взвалили на себя колоссальное бремя. Сколько раненых появляется у нас каждый день?

Геббельс. В наших госпиталях лежат 9 тысяч раненых; таким образом, ежедневно у нас было около 1500 раненых. Если действительно удастся деблокировать Берлин, то тогда обеспечение продуктами не доставит нам больших трудностей, поскольку русские тоже не в состоянии за несколько дней вывезти такие огромные запасы продовольствия. Продуктов хватит для обеспечения Берлина в течение десяти недель. Русские не смогут за четыре дня сожрать столько, сколько три миллиона должны есть десять недель.

Гитлер. Если мне еще когда-нибудь представится возможность возводить правительственные здания, то я приму соответствующие меры предосторожности при их оснащении.

Геббельс. Я думаю, что за свою жизнь каждый из нас хоть один раз намечал что-либо сделать. …

Кребс. Я сказал Йодлю, что в нашем распоряжении остаются от 24 до 26 часов, к этому моменту должно произойти объединение [с армиями Венка и Буссе]. При условии, что сегодня ночью удастся перебросить обещанное подкрепление. У 3-й танковой армии складывается серьезное положение. Кейтель хотел повернуть с юга на север. Я сказал, что это невозможно. Сначала мы должны деблокировать Берлин. … Гроссадмирал Дёниц сегодня будет у Кейтеля. Кажется, все будет в порядке, и подразделения морской пехоты удастся перебросить самолетами в Берлин. В северо-западном районе сейчас формируется усиленная танковая группа, задача которой заключается в том, чтобы выступить навстречу армии Венка.

Гитлер. Меня волнуют две проблемы: у нас больше нет нефтеносных районов. Пока можно было делать все что угодно. Оба нефтеносных района в Остмарке [так называлась Австрия по указу Гитлера после аншлюса] вместе давали нам 120 тысяч тонн. Этот объем можно было доводить до 180 тысяч тонн. Теперь же положение просто катастрофично, так как оно не позволяет проводить крупномасштабные операции. После того как я справлюсь с этим делом, нам надо будет подумать о том, чтобы вернуть нефтеносные районы».

Последнее совещание в тот же день, 27 апреля.

«Кребс. В отличие от вчерашнего вечера можно констатировать стабилизацию положения и создание сплошной линии обороны. Общая картина сложившегося положения: в настоящее время главное давление с востока и севера. Относительная стабильность на юго-западе. В этом отношении совершенно другая картина, чем вчера. Это может быть связано с тем, что противник достиг своей цели и замкнул кольцо окружения. Но вполне возможно, что это связано с отводом сил на юго-запад.