Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945

9-я армия уплотняет свой заградительный фронт от Кёнигс-Вустерхаузена до Коттбуса и, максимально сконцентрировав свои силы, организует отсюда постоянные контратаки против растянутого фланга противника, атакующего наш фронт южнее Берлина. Армия удерживает прежнюю полосу фронта от Коттбуса до Фюрстенберга и выпрямляет свой северный фланг по линии Фюрстенберг – Мюлльрозе – Фюрстенвальде, чтобы высвободить мобильные силы и закрыть брешь юго-восточнее озера Гросер-Мюггельзе (ныне в черте Берлина на востоке города. – Ред.).

Армейская группа Штайнера должна энергично продолжать свое контрнаступление. Его целью должно являться восстановление оборонительного рубежа по ходу автомагистрали.

3-я танковая армия должна ликвидировать последние плацдармы противника на западном берегу Одера и высвободить силы, которые необходимо предоставить для нанесения контрудара в южном направлении на правом фланге армии.

Берлинский оборонительный район вместе со всем своим штабом переходит в подчинение полковника Кетера [после генерала Реймана уже второй военный комендант Берлина]; полковник Кетер подчиняется непосредственно фюреру.

Генерал-лейтенант Рейман вместе с временно сформированным штабом должен заниматься исключительно организацией обороны на южном фронте Берлина. Для выполнения этого задания он остается в подчинении группы армий «Висла». Как только в Берлинский укрепленный район будут направлены более крупные тактические соединения, нужно таким образом подготовить подчиненность, чтобы прежние тактические службы приняли на себя командование определенными секторами обороны Берлина».

22 апреля Гитлер принял окончательное решение остаться в Берлине, где он, по его словам, собрался принять на себя командование обороной Берлина. Некоторые из его сотрудников тщетно пытались уговорить его покинуть город. И «самый свежеиспеченный» генерал-фельдмаршал Гитлера Фердинанд Шёрнер (это воинское звание было присвоено ему 7 (5. – Ред.) апреля 1945 года), командующий располагающей еще значительными силами группой армий «Центр», потерпел неудачу при повторной попытке лично вывезти фюрера из Берлина в протекторат (Чехия и Моравия). В своем письме от 23 апреля он предпринял последнюю попытку переубедить Гитлера:

«Мой фюрер!

В продолжение нашей ночной беседы позвольте мне в качестве вашего фельдмаршала от имени всех храбрых солдат, которые сражаются за вас, и от имени всех бойцов, отдавших за вас свою жизнь, просить вас, мой фюpep, учитывая всю серьезность момента, немедленно покинуть Берлин и принять на себя руководство рейхом и вермахтом с южного театра военных действий.

Только вы, мой фюрер, являетесь гарантом дальнейшего сохранения рейха. Только вам безоговорочно подчиняется каждый немец, весь германский вермахт. Только вы, мой фюрер, представляете Германию, даже для любого вражеского государства. Вместе с вами падет и Германия.

Миллионы немцев ждут того момента, когда они вместе с вами, мой фюрер, смогут снова восстановить рейх. Ничего не потеряно, все еще можно спасти, но только лишь вместе с вами. Таково наше солдатское и национал-социалистическое убеждение.

Я повторяю свою просьбу от имени всех храбрецов, которые прекрасно понимают ваши сомнения насчет оставления Берлина.

Хайль, мой фюрер!

Шёрнер, генерал-фельдмаршал»

Шёрнер получил от Гитлера радиограмму:

«Я остаюсь в Берлине, чтобы с честью исполнить свой долг и принять участие в решающей битве Германии и подать всем остальным хороший пример. Я думаю, что тем самым окажу Германии наилучшую услугу.

В остальном нужно сделать все, чтобы выиграть битву за Берлин. И при этом вы можете оказать решающую помощь, если постараетесь как можно раньше начать наступление на север.

С сердечным дружеским приветом Ваш Адольф Гитлер»

И в разговоре с руководителем немецкой молодежи Артуром Аксманом Гитлер подтвердил свое решение не покидать Берлин:

«23 апреля у меня состоялся короткий разговор с Гитлером в его бункере. При этом я заверил его, что наши боевые группы готовы сопровождать его, если ему придется отправиться на юг Германии, в Оберзальцберг. Но Гитлер лишь покачал головой. По его словам, он хотел остаться в Берлине. Он сказал, что если русские возьмут столицу, то он застрелится.

«Конечно, я бы хотел пасть в бою на улицах города, – сказал он, – но я уже не могу больше сражаться. Вести переговоры с врагом я тоже не могу. Моя личность мешает всем. Когда я буду мертв, это смогут сделать другие, например, Геринг».

В тот же день берлинцам был объявлен приказ имперского комиссара обороны Геббельса:

«Город Берлин будет защищаться до последнего человека.

Сражайтесь с фанатичным ожесточением за ваших жен, детей и матерей!

Мы устоим в борьбе.