Битва за Британию

Ага. А чтобы было все побыстрее. Я решаю врубить форсаж. Да, да! Есть у этой модели «Спитфайра» такая фантастическая опция. На наших истребителях стоит двенадцатицилиндровый V-образный поршневой двигатель жидкостного охлаждения «Мэрлин-2». Который использует 100-октановый бензин и имеет турбонаддув в 1,86 атмосфер. Что позволяет увеличивать мощность двигателя и скорость. Правда наддув можно включать на короткое время. Не более пяти минут. Зато скорость при этом возрастает аж на 50 километров в час. Что для поршневых истребителей сейчас является очень крутым достижением. Кстати, у немцев на «Эмилях» тоже наддув имеется. И судя по густым выхлопам, выбивающимся из патрубков двигателей, на этих истребителях его только что включили. Вот и нам пора сделать то же самое. Предупреждаю Колина по радио и врубаю форсаж. Теперь главное — не перегреть двигатель. Форсаж — это круто, но и очень опасно. Тут же можно в азарте погони и заиграться. Перегретый движок может взорваться при этом. Или сгореть нафиг.

Ох, не зря я это сделал. Немецкие то истребители сначала бодро рванули вперед, но потом мы начали их быстро нагонять. Мы все ближе и ближе к ним. Скоро уже «сто девятые» войдут в зону моего огня. Пальцы подрагивают над гашетками. Но при этом я не забываю и поглядывать на индикатор перегрева двигателя. На форсаже он ревет особенно громко. Ну не подведи меня чудо британской техники! А немчура похоже поняла, что мы их стремительно нагоняем. И скоро откроем по ним огонь. И начинает энергично маневрировать. Красиво идут. По манере пилотажа сразу видно опытных пилотов. Уж очень синхронно они бросают свои «Мессеры» в разные стороны, пытаясь выскользнуть из наших прицелов. Вот только им это не помогает. Мы их нагоняем. А из-за своих резких маневров немцы теряют скорость. Все эти повороты влево-вправо, бочки, горки и полупетли. Все это снижает скорость разогнавшихся по прямой самолетов. Правда, сейчас я никак не могу по ним прицелиться. Выскальзывают гады из прицела. Н-н-на! Даю короткую очередь по головному «сто девятому». И… позорно промахиваюсь. Вторая очередь и… снова промах. Невольно чертыхаюсь. Никак не могу попасть. Давно мне такой умелый противник не попадался. Так! Форсаж отключаем. А то движок уже на пределе работает. Немцы, кстати, еще раньше это сделали. Возможно, у них на «Эмилях» двигатели не такие надежные стоят? Не знаю. Но я то на форсаже дольше них летел.

Этот воздушный цирк продолжается еще минуты три-четыре. Кстати, сейчас стреляю по немцам не только я, но и мой ведомый. Наконец, мне везет. Ведущий немецкой пары, так и не сбросив меня со своего хвоста, уже от отчаяния решает уйти на вираж. А вот зря ты это делаешь, фашистик! Хочешь попытаться мне в хвост зайти? И зря! На вираже то мой «Спитфайр» поразворотистее будет. Тут я король. Впрочем, уйти от нас на вертикаль эти вражеские истребители уже не смогут. Скорость у них не та. Вот что и требовалось доказать. На очередном витке я все же загнал ведущий самолет противника в свой прицел. Быстро беру упреждение и нажимаю на гашетки. Работаю из всех стволов. Чтобы уж наверняка. Из пушек и пулеметов. Наконец-то! Попадание. Головной «Мессершмитт» на вираже влетает прямиком в мои трассы. Германский самолет вспыхивает моментально. Как-будто весь и сразу. Смертельное попадание! Я отчетливо видел, как один из моих снарядов разнес кабину. Здесь точно никто с парашютом не выпрыгнет. Еще одна нацистская могила на моей совести. Еще одним смрадным гадом на планете Земля стало меньше.