Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж

Верховный комиссар области Хор и Кхам, главнокомандующий всеми вооруженными силами на Востоке, генерал Кушо Капшопа восседал в своем шатре на оттоманке, покрытой шкурами тигров, барсов, леопардов. В свои 24 года он сделал головокружительную карьеру. Его меховую шапку покрывали мистические золотые значки дордже, указывающие на его иерархическое положение. О нем же свидетельствовало и золотое кольцо, украшенное огромным изумрудом, на правой руке. Но этот флегматичный и властный юноша был обескуражен и выведен из себя поведением белых, пришедших с севера. Для того, чтобы остановить их движение, на плато Чунарген были в спешном порядке переброшены войска с востока. Несколько дней назад чиновник, посланный комиссаром, сообщил после визита к белым, будто главный из них «король буддистов». Это несколько позабавило комиссара.

Накануне, когда генерал обменивался любезностями с путешественниками, принимая подарки, он послал гонцов к духовному и гражданскому губернаторам крепости Нагча, предлагая разрешить дальнейшее движение каравана в столицу Тибета. Ответа не последовало, и сегодня белые вновь вошли в шатер. Они предлагали отправить вестовых в крепость, снабдив их следующей депешей: «Великий Посол Западных буддистов Рета Ригден (тибетское имя Н. К.) изъявил согласие обождать еще сутки, а потому обоим губернаторам предлагается немедленно прибыть в ставку главнокомандующего Востоком Тибета»[220].

2

Через несколько дней экспедиции стало известно о том, что комиссар покидает Чунарген и оставляет караван на попечение майора, который когда-то отличился преследованием убегавшего из Тибета Панчен-ламы. Дошли и сведения о визите английского политического резидента Бейли на территорию горного королевства. Он остановился в населенном пункте Гьятзе, там же, где был расквартирован ограниченный контингент британских войск, охранявший торговое агентство. Бейли несколько раз выезжал оттуда в Индию и вел секретные консультации— так как ему и членам правительства Тибета в лице проанглийски настроенной партии было давно известно о движении каравана Рериха и бесполезны были ночные переходы по топям Цайдама. Власть британского резидента в Сиккиме ощущалась и в формально независимой Лхасе. Через сторонников Британии в парламенте Тибета — девашунге Бейли уже смог протолкнуть решение о блокаде экспедиции.

Рериху было ясно, что только активные действия и быстрота с разрешением дальнейшего проезда в Лхасу помогут каравану не только выполнить миссию, но и уцелеть на морозном плато Чантанг. Николаю Константиновичу и сотрудникам экспедиции удалось перехватить отъезжавшего комиссара областей Хор и Кхам, и для давления на него была использована та неожиданная для тибетца «орудийная мощь», которой располагали белые буддисты. Вот описание этого эпизода глазами доктора каравана Рябинина: «Как и предвидел вчера Н. К., нам пришлось сегодня выдвинуть большие орудия; в результате — предложение нам самим послать письмо, так как генерал не осмеливается излагать то, о чем должны лично говорить с Далай-ламой. Горе Тибету, если теперь, в минуты крайней слабости, он отвергнет те важные решения, которые ему предлагаются — ему обещают величие и мировое значение»[221].

Вначале на плато Чантанг на экспедицию Рериха смотрели косо и с большой боязнью. «В связи с возможностью продвижения красного генерала[222]

на Тибет — вспоминается, как Хорти-чап, а потом и старшины хоров спрашивали нас: «А много ли еще военных людей идет за вами в след?» Не принимали ли нас за какой-нибудь отряд, идущий впереди китайцев…»[223].