Битва за Кавказ

4 апреля 1942 года Гальдер демонстративно поддержал идею наступления на Кавказ. В беседе с офицером связи кригсмарине при ОКВ Конрадом Вайгольдом он описал его как «неизбежную необходимость», поскольку этот регион имел для Рейха «примерно такое же значение, как провинция Силезия для Пруссии». «Только обладая этой территорией, Германская империя, созданная во время войны, будет жизнеспособна в долгосрочной перспективе»[14]. Интересно, что Гальдер обосновывал необходимость захвата кавказской нефти не текущими чисто военными соображениями, а интересами Германии уже после победы в войне. Хотя на первом плане стояли именно интересы успешного ведения войны и прежде всего необходимость лишить Советский Союз основных источников нефти.

Между тем, согласно оценке Управления экономики и вооружений ОКВ, даже захват всех нефтеносных районов Кавказа не привел бы к краху советского сопротивления. Как полагали подчиненные генерала от инфантерии Георга Томаса, реальные потребности СССР в нефти были значительно ниже того количества, которое добывалось. Даже потеря добычи 25 млн т сырой нефти на Кавказе привела бы к реальному дефициту нефти только в 7 млн т в год. И трудно было сказать, насколько этот дефицит был непреодолим, с учетом предположительно накопленных запасов уже добытой нефти. Кроме того, невозможно было учесть, насколько нефть в СССР могла быть заменена другими видами топлива, в частности, бурым и древесным углем, торфом и метаном. Однако в СССР, в отличие от Германии, отсутствовал автотранспорт, способный потреблять эти альтернативные виды топлива. Управление экономики и вооружений полагало, что за счет роста добычи нефти на Урале и в Центральной Азии уже в 1943 году дефицит сократится до 5 млн т. На самом деле в этих регионах промышленно значимой нефтедобычи еще не было. Столь же ошибочно управление генерала Томаса полагало, что за пределами Кавказа Советский Союз имеет достаточные мощности нефтеперерабатывающих заводов, чтобы покрыть потерю НПЗ Майкопа, Грозного и Баку. СССР испытывал острый дефицит не сырой нефти, а продуктов нефтепереработки, особенно высокооктановых бензинов, которые поставлялись главным образом по ленд-лизу. Немцы не смогли также оценить, насколько союзники способны будут нарастить поставки по ленд-лизу нефтепродуктов, а также продовольствия, чтобы компенсировать потерю ресурсов Северного Кавказа. Между тем такую компенсацию союзники при необходимости могли бы осуществить за счет увеличения мощностей НПЗ в Иране, правда, при строительстве соответствующей транспортной инфраструктуры. Да и продовольственные ресурсы Америки и Канады позволили бы легко нарастить поставки продовольствия. Глава отдела «Иностранные армии — Восток» Рейнхард Гелен полагал, что ленд-лиз «существенно усиливает мощь сопротивления Советского Союза в материальной сфере» и был уверен, что летом и осенью поставки интенсифицируются[15].

Отдел «Иностранные армии — Восток» приуменьшил советские возможности по производству танков в 1942 году примерно в 2 раза, а Управление экономики и вооружений ОКВ — в 4 раза. По производству боевых самолетов в том же году отдел Гелена занизил советские возможности в 3 раза, а управление Томаса — в 3,5 раза. Отсюда был сделан неверный вывод, что уже летом СССР не сможет восполнить свои потери в танках и самолетах[16]. В мае 1942 года генерал Томас выражал обеспокоенность тем, что «если в 1942 году окажется невозможным нанести решающее поражение России или, по крайней мере, дойти до Кавказа и Урала, военное положение Германии придется оценить как крайне неблагоприятное, если не безнадежное. То, что в 1943 году удастся то, чего не удалось в 1942 году, более чем сомнительно. Экономические факторы будут неуклонно и во все возрастающей мере работать против Германии»[17].

5 апреля 1942 года за подписью Гитлера вышла директива № 41 с названием «операция Блау», предусматривающая нанесение главного удара на юге, чтобы уничтожить группировку советских войск западнее реки Дон, после чего захватить нефтеносные районы на Кавказе. Однако Кейтель был озабочен тем, что операция «Блау» может провалиться из-за трудностей со снабжением горючим[18]. Как в воду глядел! А 6 мая 1942 года британскому комитету начальников штабов был представлен доклад с анализом ситуации, где утверждалось, что запасов нефти у Германии хватит только на 6 месяцев: «Если по истечении этого периода Германия не сможет захватить кавказскую нефть, она будет не в состоянии не только продолжать наступление, но и не сможет противостоять советскому контрнаступлению»[19]. Но этот прогноз был слишком оптимистическим и, в частности, не учитывал масштаб производства в Германии синтетического топлива. Нефть из Румынии вплоть до августа 1944 года удовлетворяла основные нужды Германии в жидком топливе. Но даже после перехода Румынии на сторону Антигитлеровской коалиции Германия сопротивлялась еще 8,5 месяца.